Размышления о богослужении

Спет прокимен, прочитано апостольское чтение, и в храме звучит еврейское слово «аллилуйя». Наше богослужение без перевода сохранило только два слова из богослужения Церкви ветхозаветной: это «аллилуйя» («хвалите Бога») и «аминь» («поистине, да будет так»). Итак, после троекратного «аллилуйя» читается стих из псалма, тоже подобранный сообразно тому, какой сегодня праздник, – и снова звучит троекратное «аллилуйя». Иногда бывает к этому прибавлен еще один стих из псалма – и тогда снова звучит «аллилуйя». В этот момент совершается каждение храма, и как фимиам из кадила поднимается к небу, так и наши молитвы возносятся к Богу. Дьякон (если служба совершается с дьяконом) или священник (если служба совершается без дьякона) в этот момент поднимает с престола Евангелие и, держа его над головой, выходит к молящимся. «Премудрость. Прусти. Услышим Святаго Евангелия. Мир всем», – говорит священник.

Евангелие читается на Востоке, у греков и у арабов, всегда лицом к народу. У нас в России сложилась практика чтения Евангелия лицом на восток, лицом к престолу. Она не совсем понятна, потому что через Евангелие Сам Христос обращается к молящимся. Естественно, что молитвы, которые мы обращаем к Богу, мы читаем лицом к престолу, и так же естественно, что Евангелие необходимо читать лицом к молящимся, как это делают греки, как это делают арабы, грузины, румыны. Наша практика чтения Евангелия лицом к престолу, вероятно, возникла в тот момент, когда славянский язык перестал быть хорошо понятен молящимся. И тогда оказалось, что, читая Евангелие, мы (священнослужители) обращаемся не к молящимся (потому что молящиеся всё равно не понимают, о чем говорит Евангелие), а к Богу. И вот тогда-то диакон развернулся и стал читать Евангелие лицом к престолу.

Я подчеркиваю, что теперь это нам не совсем понятно, потому что теперь мы с вами имеем возможность читать Евангелие дома, на русском языке, теперь мы с вами имеем возможность подготовиться к богослужению. И поэтому, когда мы слышим Евангелие по-славянски, мы, в общем, всё понимаем. Такой ситуации, когда мы бы не понимали, о чем читается Евангелие, теперь не бывает в силу того, что сегодняшние молящиеся стали гораздо образованнее. А вот в прежние времена, в тот момент, когда славянский язык перестал быть понятен молящимся, произошла эта странная перестановка дьякона, когда он стал обращаться уже не к народу.

Дьякон, возглашая Евангелие, отдает свои уста Самому Христу, Сам Христос через его уста обращается к молящимся во время литургии. Не случайно поэтому чтению Евангелия предшествует торжественное его изнесение из алтаря. И в тот момент, когда Евангелие, обычно массивное, в красивом переплете, выносит дьякон или священник, держа высоко над головой, из алтаря, – это Евангелие значимо не как книга, по которой будет прочитан данный текст, а как икона, словесная икона Самого Спасителя нашего. И как, бывает, богородичную икону в день праздника поднимает священник или епископ высоко над головой для того, чтобы благословить ею молящихся, так и сейчас Евангелие выносится как икона, как будто Сам Христос выходит из алтаря для того, чтобы обратиться к нам. И действительно, через уста священнослужителя Он Сам к каждому и к каждой из нас обращается со Своим словом, которое доходит до глубины сердца каждого из нас и глубочайшим образом пронзает его.

Хотелось бы услышать не ваше мнение относительно чтения Евангелия, а каков утвержденный Синодом порядок.

Я не вижу, чтобы мое мнение каким-то образом отличалось от того мнения, которого придерживается Церковь. Я вам просто рассказал, что есть разные способы чтения Евангелия на Востоке и у нас (у нас этот способ сложился в Средние века). Что же касается сегодняшнего дня, то разные преосвященные владыки, разные архиереи по-разному подходят к этому вопросу. И во многих случаях сегодняшние архиереи Русской Православной Церкви, как, например, митрополит Антоний и его дьяконы, читают Евангелие лицом к народу во время богослужений; так делал митрополит Никодим в Санкт-Петербурге, так делается иногда в семинарских храмах, в других храмах Московской патриархии. Сейчас этот вопрос открыт, нет запрещения читать тем или иным способом, нет единой практики. Хотя, в принципе, мы придерживаемся традиционного способа совершать богослужение. Но я подчеркиваю, что в Церкви всегда очень много свободы. Церковь всегда свободна, и архиерей, который руководит епархией и жизнью епархии, всегда свободен выбирать тот или иной способ совершения богослужения, когда Служебник оставляет нам для этого свободу. А Служебник, которым мы пользуемся, изданный по благословению Святейшего Патриарха Алексия II, не оговаривает, каким образом – лицом к людям или лицом к престолу – дьякон должен читать Евангелие. Так что здесь не тот вопрос, который решается Синодом и по поводу которого есть соответствующее разъяснение. Это вопрос, который решается епархиальным архиереем.