Размышления о профессии

Здесь так и надо произносить — «скучной». Но тогда и далее следует держаться этого правила: «Скучно, грустно, завтра, Нина, завтра к милой возвратясь…», а не «скушно, грустно…», чтобы в пределах произведения произношение слов одного корня не менялось[24].

В свое время ленинградский дирижер С. В. Ельцин задавал исполнителям роли Онегина такой вопрос: «Вы поете: „Судите ж вы, какие розы нам заготовит Гименэй…“ Почему же вы разрушаете рифму и дальше произносите: „…и, может быть, на много дней…“, а не „на много днэй

…“?» Вопрос сложный. Вроде бы, по правилам положено произносить «Гименэй». Но пушкинская рифма всегда точна, поэтому окончания слов должны звучать одинаково.

Надо помнить еще одно: все применения архаичных окончаний требуют очень внимательного и осторожного подхода. В противном случае легко впасть в ошибку. В клавире оперы «Хованщина» Мусоргского, выпущенном издательством «Музыка» в 1970 году, на странице 179 есть такие строки: «Теперь приспело время в огне и пламени приять венец славы вечные». Это явная ошибка, потому что подлинный текст: «…приять венец славы вечныя», то есть венец вечной славы. В данном случае человек, отредактировавший текст, перепутал «вечныя», — прилагательное во множественном числе женского рода, как писалось до реформы 1918 года, с архаической формой родительного падежа единственного числа. Тот же случай в «Пророке» Римского-Корсакова на слова Пушкина. Иногда поют: «…и жало мудрые змеи…» Неверно, ведь у Пушкина — «мудрыя змеи», это тоже давно исчезнувший родительный падеж прилагательного женского рода. Поэт употребил слово в такой форме именно потому, что в «Пророке» он использовал и слова церковнославянского языка и архаические грамматические формы. И здесь единственно правильным будет произносить, как написано у Пушкина, — «жало мудрыя змеи».

Некоторые певицы поют в «Хованщине»: «Силы потайныя

…» — согласно старому написанию. Я лично, не сторонник такого произношения, считая его нарочитым, — ведь реформа орфографии 1918 года была подготовлена задолго до революции именно потому, что, в частности, окончания прилагательных множественного числа всех родов стали произноситься практически одинаково. Но все же как художественную краску, передающую аромат языка старых времен, такой вариант можно признать допустимым.

Другое дело, когда устаревшее произношение требуется по соображениям рифмы. Тут его безусловно надо сохранять, как сохраняется устаревшее написание при издании стихотворений. Допустим, в современном издании стихотворения Тютчева «Летний вечер» мы читаем:

«И сладкий трепет, как струя,По жилам пробежал природы,Как бы горячих ног еяКоснулись ключевые воды».

Так и в «Песне Мефистофеля в погребке Ауэрбаха» следует сохранять данное написание:

«И самой королеве, и фрейлинам еяОт блох не стало мочи, не стало и житья».

Однако в отдельном издании этой песни (Музгиз, 1963) напечатано: «…и фрейлинам её». Это, конечно, неверно, и если издатели допускают такую ошибку, исполнители должны ее исправлять. Так же и певице, исполняющей роль Лизы в «Пиковой даме», в словах:

«Откуда эти слезы?Зачем оне?..Мои девичьи грезы,

Вы изменили мне…» —

обязательно надо произносить «оне», чтобы соблюсти рифму.

Еще один пример. В романсе Рахманинова «Они отвечали» теперь поется оба раза «они отвечали». Думаю, эти слова в стихотворении В. Гюго в переводе Л. А. Мея надо произносить так, как было написано автором русского текста: «спросили они» и «оне отвечали»[25]. Здесь грамматические формы — устаревшие, не существующие теперь в нашем языке, но существовавшие тогда — показывают, что спрашивали мужчины, а отвечали женщины. Если произнести слова так, как принято теперь, теряется смысл стихотворения, а следовательно, и романса. Правда, современному человеку, который не привык различать местоимения «они» и «оне», возможно, будет и непонятно, почему артист в одном случае поет «они», а в другом — «оне». Но надо надеяться, что часть слушателей в зале все же поймет различие, и хотя бы для этой части слушателей и для того, чтобы донести смысл стихотворения и романса, стоит все-таки соблюдать произношение, соответствующее старой орфографии.

Современные нормы литературного произношения предписывают глагольное окончание «ся» произносить как «ся», а не «са», как было принято согласно нормам старомосковского произношения. Но если окончание «ся» в глаголах прошедшего времени мужского рода (смеялся, уносился) в пении звучит хорошо, то в глаголах прошедшего времени женского рода (смеялася, уносилася) и в глаголах настоящего и будущего времени (смеюся, унесуся), мне кажется, лучше произносить «са».