Размышлялки IV. Про жизнь, закаты, паром и человеческие отношения

Сначала исчезли нержавеющие кастрюли – шапки. Потом появились дети. Не те, что лепили, а другие. Но тоже радостные и активные. Набросившись на фигуры, они с каким -то остервенением принялись их разрушать. Ещё не замёрзшие фигуры не смогли устоять под их яростным натиском. Они были разломаны на части, части раскиданы, а потом и растоптаны. Все. И снеговики, и звери.

И усталые разрушители, не находя больше объектов для разрушения, замёрзшие и довольные тоже разошлись по домам.

На следующий день, тоже шёл снег, тоже можно было лепить, но никто не лепил и не разрушал. И созидатели, и разрушители вяло и как-то грустно бродили по двору.

Созидатели – расстроенные тем, что фигуры сломали. Разрушители тем, что ломать больше нечего.

Сейчас весна. Самое время лепить снеговики, но их никто не лепит, потому что всё равно сломают. И ломать нечего. И нет общего дела. И как – то грустно и не весело. И разрушителям, и созидателям.

2009

Рассказ о разговоре

– Вы умеете говорить ни о чём?

Взгляд собеседника, за секунду до вопроса отражавший мощные мыслительные процессы, направленные на анализ получаемой информации и принятие очередного управленческого решения, вдруг стал растерянно беспомощным. Потом, просто растерянным. Потом перестал быть взглядом. Взгляд – это когда куда-то смотрят и, вероятно, что-то видят. А тут – глаза есть, но они не смотрят. Открытые и пустые. Ни блеска, ни мыслей.

Так и сидели некоторое время в тишине кабинета. Один – на стуле, стоящем у стены, усталый и безразлично бесстрашный, второй на кресле, за столом заваленном грудой бумаг с важной и срочной информацией – докладами, приказами, объяснительными, схемами, сроками и т.д.

В этой пустой тишине пыталась родиться истина. Истина о том, что же является наиболее важным – суета ради чего-то не понятного, но оплачиваемого, нужного потому что это нужно тем, кто важнее и не нужно тем, кто должен подчиняться и нужно заставить тех, кто не хочет, делать то что не нужно им, но нужно тем, кто важнее и они готовы оплатить, оплатить и тем, кто не хочет, и тому, кто заставит. Или, ну это всё к чёрту. И тогда разговор ни о чём. О том, что никогда никем не будет оплачено, но можно будет понять, что же внутри, зачем всё это.

А решать, что же будет – должен опять тот, кто сидит в кресле и решает проблемы. Чужие проблемы, которые стали его проблемами. Мог получиться разговор ни о чём. Или о том, что важно, но не нужно и будет сделано лишь из-за того, что это будет оплачено. И возможно станет смыслом жизни. Или уже стало.

Смысл жизни в том, чтобы быть нужным тем, кому ты нужен для того чтобы решать их проблемы за те деньги, которые выплатят потом. Выплатят в том объёме, который посчитают нужным, совсем не учитывая потребности, а лишь оплачивая сделанное.

А если вспомнить, что незаменимых людей не бывает, то и нужность становится сомнительной и смысл жизни слегка теряется и появляется растерянность. И хочется плюнуть на всё, но не громко, а безразлично бесстрашно и задуматься ни о чём, или поговорить об этом с кем ни будь, кто знает, что кроме нужного, важного и бессмысленного есть ещё и ненужное, но очень важное, то что делает человека человеком, придаёт смысл жизни и тогда не надо никому доказывать свою нужность и подтверждать свою стоимость.

2011

Серость

Над серой девятиэтажкой с выцвевшими серо-голубыми балкончиками, медленно плывут свинцовые тучи. Они появляются из-за серо – зелёного леса, проплывают на грязно – весенним городом и уходят в сторону бледно серого Басега – куда-то в Азию. А серые люди, хмуро копошащиеся на земле, не обращают на тучи никакого внимания, занятые своей серой будничной работой.

И настроение, тоже, серое. Весенняя меланхолия. Хотя, чем она отличается от осенней, летней или зимней? Меланхолия не зависит от погоды, но, когда погода позволяет, я с удовольствием пользуюсь возможностью «списать» внутреннее состояние на природные явления.

А дописать рассказ я решил через неделю, в Тольятти. Бездонное голубое небо, солнце, около 20 градусов по шкале Цельсия, зелёная травка (в Губахе – снег и дождь), работа тихонечко двигается, люди не агрессивные, гостиница – замечательная, а на душе – мутота. И списать на погоду своё состояние – шансов почти нет. Погода то – замечательная. Хотя, нет. Солнце слишком яркое, какое-то назойливое – не греет, а печёт. Ветерок, вроде бы, и освежает, но какой-то холодноватый.

Хотя, что это я. Погода, вообще, не причём. Просто – гнусно. Я забыл жить и слишком увлёкся меланхолией. Слишком много внимания уделяю бренности бытия – сделать, слетать, не забыть, обязательно. Зачем? Да – потому что! Потому что надо. Надо мне, но для кого-то. Для тех, кто, как я считаю, может что-то решить за меня. Послать, принять, уволить, похвалить или не обратить внимания. Сделать то, что я считаю нужным для себя. А нужно ли это мне? Не знаю. Просто так принято в обществе, в котором я нахожусь.

Уйти? Куда?

Не общаться – не получается.