Читаем Разноцветные фломастеры (СИ) полностью

Это был пассажирский электропоезд типа "ЭР-2-Т". Всё было как обычно, но... в середине состава, из приоткрытых дверей одного из тамбуров, что-то торчало. Это был человек. Двое держали двери, а третий бил кулаками, и выталкивал несчастного из поезда. И это удалось - на всей скорости, человек вылетел. Но было это совсем не так красиво, как показывают в кино.

Человеку повезло - он пролетел между столбов. Упав, он долго кувыркался по гравию, поднимая пыль. Поезд проехал. Человек встал. Это было удивительно - после такого падения выжить, тем более встать, было просто невозможно! Но... человек пошёл. Он просто шёл по железнодорожной насыпи, вслед за уехавшим поездом. Прошёл он шагов десять, не больше, потом упал. Никто не подошел, чтобы попытаться помочь - несчастный умирал, а совсем близко, люди жгли костёр, жарили сосиски, пили пиво и играли в карты.

На мой вопрос: "Почему же вы не попытались помочь?", он ответил, что просто никто не хотел лишних "проблем с милицией". А то, что это труп - им было и так понятно.

Пока нашли человека, сбегавшего к телефону-автомату; пока дождались скорой - прошёл час, или больше, - к этому времени мужчина был уже мёртв. Врачи с мужиками долго ещё сидели у костра, и ели жаренные сосиски, и запивали пивом - нужно было дождаться сотрудников милиции, которые просто не хотели ехать. Всем было наплевать.

Но, из относительно сытого, и относительно обеспеченного "сегодня", нельзя осуждать тех, кто жил в то время. Их поведение было обусловлено положением человека в стране. Общество напоминало корабль в океане, оставшийся без капитана, гирокомпаса и приборов навигации. В то время действовало одно универсальное, животное правило: "survival of the fittest" - "выживает сильнейший". В 90-х годах, сильнейшие уничтожали друг друга. И вот теперь, в современной России сильно ощущается генетический дефицит лидеров - они есть, но их мало.




***



Дослушав эту историю, мой собеседник заметил, что с поездов сбрасывали всегда, начиная с того момента, как железнодорожное движение стало регулярным. Раньше, в середине 20 века, в нашей стране такие случаи были весьма распространены. Я не нашёл, что возразить на это, и промолчал.

Бывает, вы пытаетесь разговорить человека - но все ваши попытки, словно ударяются о кирпичную стену - кажется, что вы разговариваете не с человеком, а с неодушевлённым предметом: со стеной. Но, стоит вам произнести одно лишь правильное слово - "слово ключ", - и человек открывается вам. Что это за слово? Этого никто не сможет сказать - его можно лишь почувствовать или случайно угадать. В нашем разговоре, словом-ключом, было "проблем с милицией". Попутчик был солидарен в этом решении, с моим знакомым, - чью историю я ему пересказал. Он согласился, что в 90-х годах, был опасно сообщать в милицию об убийстве - получалось, что подозревали в первую очередь позвонившего, если больше подозревать было некого. Ведь это было проще всего. Как правило, посадить не посадят - но нервы потреплют так, что на всю жизнь пропадёт желание проявлять активную гражданскую позицию. Хотя, и пересажали тоже не мало...

Слушатель, став собеседником, долго и пристально смотрел мне в глаза, словно стараясь рассмотреть нечто в моей душе. Он слегка покачивался, в такт с качаниями вагона. Затем он распахнул лёгкую куртку, из которой извлек бутылку с прозрачной жидкостью, и отхлебнул прямо из горлышка. Ничем не закусив, и не поморщившись от вкуса тёплой (наверное) водки, он удручённо покрутил остатки жидкости в бутылке перед своим носом, - словно опытный пилот, рассчитывающий запас топлива на обратный путь. Теперь была его очередь рассказывать истории. Из собеседника он превратился в оратора. И он стал рассказывать. Я понял, что он никому, никогда не рассказывал эту историю, и вряд ли ещё кому расскажет. Такие истории можно рассказывать только в пустом вагоне, случайным незнакомым попутчикам - как я, - под разменянный стук колёс поезда; под расслабляющим, анестезирующим душевные боли действием спиртного. Я запомнил эту, тронувшую меня историю, которую и привожу ниже, со слов и от лица, встреченного мною в первый и в последний раз, попутчика...




*Кукла*




..Случай этот произошёл в середине девяностых. В заросшем сочными, зелёными деревьями посёлке, стоял лёгкий смок, от повсеместных пожаров - горела сухая трава. Взрослые объясняли, что возгоралась трава сама: разбросанные повсюду пустые бутылки из-под различных напитков, как правило, содержали некоторое количество жидкости. Уловив солнечный свет, изогнутое донце прозрачной бутылки концентрировало пучок солнечных лучей в одной точке - на сухой траве. Называлось это "эффект линзы". Но... на самом деле, это была лишь красивая байка, придуманная людьми, радеющими за чистоту улиц. Уж я-то знал, что это за "эффект линзы"...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Нерожденный
Нерожденный

Сын японского морского офицера, выжившего в Цусимском сражения, стал гениальнейшим физиком ХХ столетия. Несмотря на некоторые успехи (в частности, в этой новой Реальности Япония выиграла битву при Мидуэе), сказалось подавляющее военно-экономическое превосходство США, и война на Тихом океане неумолимо катится к поражению империи Ямато. И тогда японцы пускают в ход супероружие, изобретённое самураем-гением – оружие, позволяющее управлять любыми физическими процессами. Останавливаются в воздухе моторы самолётов, взрываются артиллерийские погреба боевых кораблей, от наведённых коротких замыканий и пожаров на газопроводах пылают целые города. Советским учёным удаётся создать такое же оружие. Война идёт на равных, но могучее супероружие оказывается слишком могучим – оно грозит выйти из-под контроля и уничтожить всю планету.

Владимир Ильич Контровский , Евгений Номак

Фантастика / Альтернативная история / Попаданцы / Юмор / Фантастика: прочее / Прочий юмор
Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 32. Одесский юмор
Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 32. Одесский юмор

«Составляя том, я исходил из следующего простого соображения. Для меня «одесский юмор» – понятие очень широкое. Это, если можно так сказать, любой достойного уровня юмор, связанный с Одессой. Прежде всего, конечно, это произведения авторов, родившихся в ней. Причем независимо от того, о чем они писали и где к ним пришла литературная слава. Затем это не одесситы, но те, кто подолгу жил в Одессе и чья литературная деятельность начиналась именно здесь. Далее, это люди, не имевшие никаких одесских корней, но талантливо и весело писавшие об Одессе и одесситах. И наконец, я беру на себя смелость утверждать, что к «одесскому юмору» могут быть отнесены и тексты иногородних авторов, впервые увидевшие свет на страницах одесских изданий (случай «Крокодила» начала века и «Фонтана» – конца). Главное – во всех этих текстах, как я надеюсь, присутствует то, что я называю одесской составляющей, – живая интонация, парадоксальность и при этом особая легкость выражения» (В.Хаит).

Валерий Исаакович Хаит , Валерий Хаит , Коллектив авторов

Юмор / Прочий юмор