Разные берега

Элизабет сдержанно кивнула в ответ. А вокруг тем временем завязывался разговор. Подходили все новые и новые женщины. Одни присоединялись к общему разговору, другие, как и Элизабет, сидели молча.

Наконец Сара закрыла дверь и расположилась в центре полукруга:

– Добрый вечер. Приятно видеть много новых лиц. У нас здесь группа взаимной поддержки женщин, потерявших вкус к жизни. – Она улыбнулась. – Наша цель – помочь друг другу. У нас есть нечто общее, и это нечто – чувство утраты. Мы все вдруг обнаружили, что потеряли часть себя. За неимением более подходящего определения я буду называть утраченное «вкусом к жизни». А теперь давайте по очереди поделимся нашими проблемами. – Сара обратилась к женщине, которая сидела к ней ближе всех: – Мина, вы уже не первый раз приходите на наши встречи. Может, начнете?

Мина, полная рыжеволосая пожилая женщина, чувствовала себя совершенно спокойно:

– Я начала ходить сюда примерно полгода назад, когда обнаружилось, что у моего мужа болезнь Альцгеймера. Сначала я не могла думать ни о чем другом и, конечно, даже не помышляла, что у меня возникнут какие-то новые интересы. Но сейчас я хожу на курсы вождения. Через несколько дней у меня выпускные экзамены. Надеюсь, что на следующую встречу нашей группы я сама приеду на машине.

Все захлопали, а Мина захихикала. Когда аплодисменты стихли, слово взяла другая женщина:

– Меня зовут Фрэн. Мой муж ушел от меня к секретарю. Да, да, вы не ослышались, не к секретарше, а именно к секретарю, мужчине. Какое-то время у меня было лишь одно страстное желание – купить пистолет. К сожалению, я так и не решила, в кого из двоих стрелять. – Она нервно улыбнулась. – Это, конечно, шутка.

– Что вам нравится делать? – спросила Сара.

– Мне нравилось быть его женой, – пожав плечами, ответила Фрэн и замолчала.

– А ну-ка подумайте получше, – настаивала Сара. – Чем бы вам хотелось заняться, если бы не боялись, что у вас это не получится? Отвечайте, только быстро.

– Пением. – Фрэн сама удивилась тому, что сказала. – Я раньше пела.

– Я пою в женском хоре, – вступила в разговор Мина. – Мы даем концерты в домах инвалидов, в больницах. Почему бы вам не присоединиться к нам? Мы все получаем от этого огромное удовольствие.

– Я подумаю об этом, – нерешительно ответила Фрэн. Несколько женщин заговорили одновременно. Многие из их желаний были совершенно неожиданными: летать, прыгать с парашютом, заняться марафонским бегом. Все сошлись на том, что любое занятие хорошо – лишь бы чем-нибудь заняться.

– Именно для этого мы здесь и собираемся, – сказала Сара. – Для того, чтобы вы открыли для себя свой настоящий внутренний мир. Тот, который вы похоронили ради интересов других.

Она кивнула женщине, сидевшей рядом с Фрэн. Та с готовностью рассказала о своих проблемах. За ней еще одна, а потом и другие. И тут Элизабет поняла, что настала ее очередь. Она глубоко вздохнула:

– Меня зовут Элизабет. Я домохозяйка, мать двух дочерей. Стефани почти двадцать один, а Джеми – девятнадцать. Я не разведена и не вдова. Если в моей жизни что-то не так, то в этом виновата только я сама.

– Мы здесь собрались не для самобичевания, – заметила Сара. – Нам интересно, что вы хотите получить от жизни, о чем вы мечтаете.

– Раньше я занималась живописью. – Элизабет вдруг почувствовала, что ей трудно говорить.

– Я работаю в художественном салоне «Мир картин» в Чадвике, – откликнулась одна из женщин. – Приходите в субботу, и я помогу вам подобрать все, что надо.

У Элизабет были все принадлежности для занятия живописью. Краски и кисти не самое необходимое для художника.

– Все это ни к чему.

– Просто купите краски и посмотрите, что получится, – посоветовала Сара.

– Вы счастливая, – сказала Джои. – У вас есть настоящее увлечение. А я вот уже несколько месяцев хожу в группу и до сих пор не могу ничего придумать.

– Как бы я хотела уметь рисовать, – добавила другая. Элизабет оглядела присутствовавших. Они искренне верили, что помогают ей. Она же почувствовала себя еще хуже.

– Хорошо. Я попробую, – согласилась Элизабет только для того, чтобы поскорее закончить свое выступление.

Всю следующую неделю Джек и Салли работали по восемнадцать часов в сутки, расследуя дело Дрю Грейленда, беседовали со множеством людей, проверяли десятки версий.

Они услышали массу рассказов, сплетен и самых разных предположений. Все указывало на то, что Дрю не очень умный молодой человек с завышенной самооценкой, который плевать хотел на окружающих и полностью уверен, что принятые в обществе правила на него не распространяются.

Одновременно он был лучшим баскетболистом в Орегоне. Многие надеялись, что его усилиями не очень удачливые в последние годы «Пантеры» наконец пробьются в общенациональный чемпионат.

Неудивительно, что никто из команды не захотел разговаривать с Джеком и Салли. И никто, казалось, кроме сестры Салли не видел, что произошло между Дрю и той девушкой. Короче говоря, у них не было доказательств. Было ясно, что все недолюбливали Дрю Грейленда, но никто не хотел говорить о нем с журналистами.