Разоблаченная Изида. Том I

Дать ли вам доказательства? Тогда, во-первых, оглянитесь кругом на чисто материальный мир от малейшего атома до величественного солнца. Если вы попытаетесь охватить умом единство единого закона всех этих тел и их движения; если вы будете искать слово, которое способно объяснить в этой обширной панораме царствующую там гармонию, где все кажется повинующимся велению единой силы, то, чтобы обозначить ее, вы скажете Притяжение!.. Да, притяжение – это как бы сводка, возвышенный вывод науки о небесных телах. Вы говорите, что в пространстве эти небесные тела опознают и привлекают один другого; вы говорите, что они привлекаются друг другом пропорционально их массе в обратной пропорции квадрата расстояний между ними. И, фактически, до настоящего момента ничто не произошло такого, что опрокинуло бы эту теорию, но все только подтверждало формулу, которая теперь царствует в области гипотез

, и поэтому должна и впредь пользоваться славой незыблемой истины.

Джентльмены, от всего сердца я отвешиваю свой научный поклон суверенитету притяжения. Я не таков, чтобы пожелать затемнять или умалять свет материального мира, который отражается на мир духов. Итак, область притяжения осязаема; оно суверенно; оно глядит нам в лицо!

Но что такое притяжение? кто видел притяжение? кто встречался с притяжением? кто прикасался к притяжению? Каким образом эти немые безгласные тела, неразумные,

бесчувственные, оказывают бессознательно один на другого это взаимное воздействие и реакцию, которые удерживают их в общем равновесии и в единодушной гармонии? Является ли эта сила, которая притягивает солнце к солнцу, атом к атому, – является ли эта сила незримым посредником, который ходит от одного к другому? В таком случае – кто же этот посредник? Откуда берется сама эта сила, которая посредничает, и эта власть, с какой она охватывает все, которой не может избегнуть ни атом, ни солнце? Но есть ли эта сила что-то другое, отличное от тех элементов, которые друг друга притягивают?.. Тайна! Тайна!

Да, джентльмены, это притяжение, которое сияет так светло по всему материальному миру, но в глубине своей остается непроницаемой тайной… Хорошо! станете ли вы из-за этой тайны отрицать ее реальность, с которой вы соприкасаетесь, и ее власть, которая подчиняет вас себе?.. И опять, отметьте если вам угодно, что в основании науки находится столько тайны, что если бы вы захотели ее оттуда исключить, вам пришлось бы подорвать самою науку. Какую бы науку вы ни представили себе, вместе с великолепным ходом ее умозаключений… когда вы подходите к ее истокам, вы становитесь лицом к лицу с непознанным

.[260]

Кто оказался в состоянии проникнуть в тайну возникновения какого-либо тела, рождения хотя бы единого атома? Что находится в центре – я уже не говорю о центре солнца, но спрашиваю – что находится в центре атома? Кто измерил бездонную глубину песчинки? Наука изучала песчинку тысячу лет, она ее вертела и так, и сяк; она делит ее все мельче и мельче; она терзает ее своими опытами; она пристает к ней со своими вопросами, чтобы вырвать у нее окончательное разрешение ее сокровенного строения; она вопрошает с ненасытным любопытством: «Должна ли я тебя делить до бесконечно малого?». Затем, зависнув над этой бездной, наука колеблется; она спотыкается; она чувствует себя оглушенной – у нее кружится голова и, в отчаянии, она восклицает: «Я НЕ ЗНАЮ!»

«Но если вы в таком полном неведении относительно происхождения и сокровенного естества песчинки, какая может быть у вас интуиция о происхождении какого-либо живого существа? Откуда появилась жизнь в этом живом существе? Где ее начало? Что есть ее жизненный принцип?»[261]

В состоянии ли ученые ответить этому красноречивому монаху? Могут ли избегнуть его безжалостной логики? Тайна, действительно, окружает их со всех сторон; и Ultima Thule, будь то Герберта Спенсера, Тиндаля и Гёксли, написала на закрытых порталах слова непостижимое, непознаваемое. Для любителя метафор наука может быть уподоблена мерцающей звезде с прекрасным сиянием, просвечивающим разрывы в гряде черных туч. Если ее последователи не могут определить таинственного притяжения, которое соединяет в плотные массы материальные частицы, которые образуют мелкие камушки на берегу океана, как могут они определить границы, где возможное прекращается и невозможное начинается?