Разоблаченный любовник (Др. изд.)

– Ага. Здорово ты его отделал… черт, у тебя шея в крови. Я тебя поранил?

Ви поднес руку к горлу, затем взглянул на ладонь.

– Не знаю. Мы с ним ввалились в заднюю часть дома, и он задел меня пилой, так что рана может быть от чего угодно. Где Рэйдж?

– Уже здесь, – откликнулся Голливуд, – Я прочесал лес. Все чисто. А что с матерью и ребенком?

Буч кивнул в сторону входной двери.

– В «кадиллаке». Им нужно в клинику. У матери свежие синяки.

– Давай вместе их отвезем, – сказал Ви, – Рэйдж, не вернуться ли тебе к близнецам?

– Договорились. Они как раз двинулись в центр на охоту. А вы будьте осторожны.

С этими словами Рэйдж дематериализовался.

– Что будем делать с телом? – спросил Буч.

– Оттащим на задний двор. Скоро взойдет солнце и обо всем позаботится.

Они подняли мужчину, пронесли его через захламленный дом и положили рядом с прогнившим каркасом кресла.

Буч посмотрел на прорубленную заднюю дверь.

– Стало быть, так: этот скот заявляется домой и начинает строить из себя крутого парня перед женой и дочерью. Тем временем лессеры патрулируют местность, и, на их счастье, им подворачивается новая жертва.

– Угу, на счастье, на счастье…

– И часто возникают такие бытовые проблемы?

– В Старом Свете – да, а здесь не особо.

– Возможно, о них просто не заявляют.

Ви потер правый глаз, который опять начал дергаться.

– Может быть. Да… может быть.

Они прошли через выломанную заднюю дверь и кое-как загородили ее. На пути к главному входу Буч увидел в углу гостиной потрепанную мягкую игрушку, лежащую так, словно ее отбросили. Он подобрал тигра и нахмурился: вещица прилично весила.

Буч сунул ее под мышку, вытащил мобильник и сделал пару коротких звонков, пока Ви пытался приладить замок к входной двери. Затем они пошли к «кадиллаку».

Буч осторожно приблизился к водительскому месту, показывая руки, в одной из которых был тигр. Вишу в той же манере обогнул капот с другой стороны, давая понять: «Расслабьтесь, мы вас не тронем», и остановился фута за три от пассажирской двери. Никаких признаков жизни.

С севера налетел холодный ветер, влажный порыв заставил Буча почувствовать все болячки после минувшей драки.

Мгновение спустя замки машины открылись.

Джон не мог оторвать глаз от Блэйлока. Особенно в душевой. Тело парня стало просто огромным, повсюду проступили мускулы, разветвляясь от позвоночника, охватывая плечи, руки и ноги. А еще он стал дюймов на шесть выше. Боже, он теперь ростом под два метра!

Но счастливым он не выглядел. Двигался неуклюже, утыкался лицом в кафельную стену большую часть времени, пока мылся. И, судя по вздрагиваниям, мыло, которым он пользовался, его раздражало, – или все дело в коже? А собираясь встать под душ, Блэй то и дело отступал, подбирая температуру.

– Хочешь в него втюриться? Смотри, братья будут ревновать.

Джон сердито взглянул на Лэша. Тот нагло улыбался, намывая свою узкую грудь; толстая бриллиантовая цепь была облеплена мыльной пеной.

– Эй, Блэй, тебе лучше не ронять мыло. Малютка Джон рассматривает твое тело с таким интересом, какой тебе и не снился.

Блэйлок проигнорировал колкости.

– Блэй! Ты меня слышишь? Или размечтался о том, чтобы мелкий Джон сам оказался перед тобой внаклонку?

Джон встал перед Лэшем, загородив Блэя.

– Ой, да ладно, тебе ли его защищать? – Лэш взглянул на Блэйлока, – Блэй не нуждается в чьей-либо защите. Он теперь здоровя-а-ак – правда, Блэй? Скажи: если Джон захочет с тобой порезвиться, ты ведь ему позволишь? Держу пари, что позволишь. Спорю, ты ждешь этого с нетерпением. Вы такая сладкая…

Джон подался вперед, повалил Лэша на мокрую плитку и… с силой врезал.

Словно на автопилоте, он снова и снова бил парня по лицу кулаками, налившимися безмерной ненавистью, пока кафельный пол душевой кабинки не стал ярко-красным до самого стока. И неважно, сколько пар рук оттаскивало его – он их не замечал и продолжал колотить.

Вдруг чьи-то руки с силой оторвали его от Лэша.

Он сопротивлялся тому, кто бы это ни был, боролся и царапался, сквозь кровавый туман видя, что класс отшатнулся в страхе.

И не переставал бороться и беззвучно кричать, пока его несли из душевой. Из раздевалки. По коридору. Царапался и отбивался, пока не был брошен на синие маты спортзала и не лишился дыхания.

Какое-то время он мог видеть лишь лампы на потолке, но, почувствовав себя прижатым к матам, снова начал борьбу. Оскалившись, он вонзил зубы в то, что было ближе всего к нему.

И в тот же миг оказался лежащим на животе, будучи придавлен огромной тяжестью.

– Рэт! Нет!!!

Имя запечатлелось в мозгу лишь условно. Голос королевы – и того слабее. Джон пребывал в запредельной ярости, сгорая в неконтролируемом приступе, размахивая руками.

– Ты делаешь ему больно!

– Отойди, Бет! – прогремел в ушах Джона грубый голос короля, – Закончил, сынок? Или еще один раунд с зубенками?

Джон сопротивлялся, даже когда едва мог пошевелиться и силы иссякли.

– Рэт, пожалуйста, отпусти его…

– Это мои с ним дела, лилан. Я хочу, чтобы ты пошла в раздевалку и разобралась со второй частью этой головоломки. Того парня нужно отвезти к Хаверсу.

Прозвучало проклятие, после чего хлопнула дверь.