Разочарование. Пятый пояс

— Простите, старший, — но тут же упрямо добавил. — Однако не слышал ничего такого про теневиков. Над их заведениями не висит полотнище семьи Ян, старший.

— Так они и тогда не вешали, а теперь уж сто лет прошло, глава теневиков уже и не совсем Ян теперь. Но лучше бы тебе поверить мне, — хмыкнул Мирак, — и не пытаться хитрить. Да, теневики не возьмут с тебя четверть налогом. Выйдет где-то одна шестая с их ценой. Но поверь, просто поверь опыту старшего, младший — однажды эти духовные камни станут у тебя в горле.

Парень помедлил и приложил кулак к ладони:

— Понял, спасибо за мудрость, старший.

А между тем мысленный разговор продолжался.

— Да и зачем сбивать цену у скупщика, верно?

— Сбить? Эти сопляки? Им ещё года четыре учиться, сил набираться и ума, прежде чем они сумеют нам что-то там сбить. И то, не стал бы я на это ставить.

— Это верно. А если окрепнут, то сами узнают, где у теневиков платить налог Ян.

— И сразу глаза откроются, — съязвил Мирак.

— Это ты себя вспоминаешь?

Мыслеречь взорвалась хохотом, который слышали только трое.

Я же мысленно кивнул. Как я и думал. И то, что случилось со мной в той забегаловке-ночлежке, и приход Хурта — теперь стало более ясно.

Когда я начну выходить сам, в одиночку, то мне, пожалуй, тоже стоит задуматься, чтобы…

Хотя о чём тут думать? С теневиками и этим, как его, Алросом я уже испортил отношения и на поклон к нему не пойду. Обойдётся.

Уж лучше я заплачу немного больше, но буду иметь дело с теми, кто мне не угрожал, а скорее помог. Долг-то мой за еду и женщин стал меньше?

Это воспоминание меня развеселило. Мгновение я с усмешкой наблюдал за беззвучно хохочущими идущими по ту сторону костра, представляя, как бы они себя повели, добавь я к их мыслехохоту свой. Наверняка это бы выглядело забавно.

Но я не стал так делать, вместо этого повернул голову к Лае и спросил, толкнув к ней мыслеречь, будучи на этот раз предельно вежлив:

— Старшая, вот этот шрам на кисти, ты не хочешь его убрать?

Она равнодушно пожала плечами:

— К чему?

— Из того, что я увидел, когда осматривал тебя, думаю, он сковывает движения пальцев, это должно быть мешает при некоторых движениях твоего стиля меча.

Лая подняла руку к лицу, несколько раз сжала кулак и сообщила:

— Память о тех временах, когда я была наивной соплячкой, у меня было много гонора, но мало опыта, сил и денег. Вляпалась, залилась алхимией из того, что было, чтобы пальцы не отвалились, потом три месяца пахала лишь на то, чтобы вовремя оплачивать вывод яда, но время для полного лечения уже было упущено.

Потеряв интерес, Лая отвернулась, видимо, считая, что всё уже сказано. Но я, глядя на её фигуру, вспоминал Виликор и неожиданно понял, что они, в общем-то, похожи. Обе холодны, показывают миру лишь маску, а не себя, обеих жизнь не щадила. Я не знаю о Лае почти ничего, но и крохотных обмолвок в только что сказанном достаточно, чтобы кое-что понять. Неожиданно даже для самого себя я толкнул к ней мысль:

— Упущено? Я так не думаю, старшая. Подойди, я погляжу.

— Обойдусь.

— Всё равно нужно будет использовать лечение ещё раз с сегодняшней раной. Ведь теперь ты старшая отряда и у тебя есть даже свой лекарь в подчинении, а не только алхимия.

Лая снова сжала пальцы в кулак и отрезала:

— Я Предводитель, эта мелочь заживёт и сама.

— Старшая, неужели это так страшно, лечиться?

Она ожгла меня взглядом, а затем поднялась и шагнула ко мне. Опустившись рядом, обдала тонким запахом каких-то трав, протянула мне руку, заставив Агиша подавиться словами, а через миг восторженно прошептать:

— Пхап… А это чего там происходит, Мирак?

— Не пялься, а то Лая тебе нос на бок свернёт.

— Мне? За что? Скорее этому сопляку. И ты.

— Обоим. Не пялься, говорю.