Разорванная цепь

Машина уже подъезжала к кольцевой, когда Арсений приказал водителю немного покататься по Москве, прежде чем вернуться к дому. У него возникло какое-то нелегкое предчувствие, показалось, что его машину ведут прямо от аэропорта. Водитель проникся серьезностью задачи. Арсений включил камеру заднего обзора, пока они крутились по Москве убедился, что хвоста за ним не было, но решил, на всякий случай, запись поездки отдать своим специалистам, пусть посмотрят не затуманенным взглядом, может быть, что-то подозрительное и нароют. Погожин знал, что в последнее время его подозрительность стала приближаться к маниакальной, но ничего поделать не мог, теперь ему чудились заговоры против его персоны буквально на каждом шагу. Приходилось принимать адекватные меры.

Глава пятьдесят первая

В пасть ко льву

Москва. Ясенево. Литовский бульвар 34,к.1,кв.44. 05 апреля 2010 года.

Это было направление на Егорьевск. Шоссе не было еще загружено автомобилями, оно не было загружено вообще транспортом – было еще слишком рано. Группа автомобилей, которые небольшим караваном отправились в этот небольшой районный центр Московской области, не привлекала ничьего внимания. Это была разношерстная компания обычных иномарок, Роман специально приказал ребятам брать авто, которые не привлекут лишнего внимания даже в райцентре. Возглавлял колонну Амаяк, единственный человек, которому Роман мог позволить проведение столь ответственной операции. Но примерно в шестнадцати километрах от Москвы колонна разминулась со стареньким задрипанным микроавтобусом. И именно в этом микроавтобусе в сторону Москвы ехал Павел Полянский. Он был одет в глухой темный плащ, широкополую шляпу, немного загримирован, но не настолько, чтобы его совершенно нельзя было узнать.

Уже в столице Павел вновь поймал частника. Около метро это было не так уж и сложно сделать, частник заломил, как для утра, но Павел не спорил. Они приехали по нужному адресу, Полянский расплатился и вышел из машины. Он вышел за два квартала от нужного ему места, на пересечении Литовского бульвара и улицы Айвазовского, и теперь прошелся пешком. Это пересечение образовывало какое-то подобие площади, вот только площадью не являлось. Павел перешел на нужную ему сторону улицы, теперь ему предстояло пройти перед торговым комплексом с супермаркетом, носившим звонкое название «Перекресток». Не смотря на раннюю рань, у супермаркета на стоянке уже было полным-полно машин, кажется, его частник припарковался там же, бомбила, точно подыскивает кого-то на обратный рейс. Паша прошел теперь мимо большого дома, состоящего из двух корпусов, сверился с бумажкой, он был в нужном месте, свернул во двор, отметил наличие еще одного ориентира – небольшого стадиончика, повернул еще раз, и оказался у нужного дома. Было только восемь часов утра, когда он оказался перед дверью, которая была ему нужна. Он подумал, потопал, понял, что откладывать все равно некуда, набрался смелости, позвонил. Никто не открывал, он еще раз позвонил, потом еще и еще. Настойчивость принесла свои плоды: из-за двери послышалось шарканье, шум, и какое-то старческое причитание. Дверь открылась, из-за нее высунулась лысая круглая физиономия с клоками седых волос на плешивом челе. Старческое причитание перешло во вполне ощутимое брюзжание.

– И что такое нужно вам, молодой человек, от меня да в такую раннюю рань?

– Простите, вы Самуил Аркадьевич?

– Ну вот, вы еще знаете, как меня зовут, очень мило, таки заходите тогда.

Дверь распахнулась. Старик оказался еще меньше, чем показался Павлу. Он был очень небольшого росточка, кругленький, с большой головой, в шлепанцах на босу ногу, закутанный в старый халат какого-то больничного сероватого оттенка. Павел присмотрелся: чтобы казаться выше, хозяин квартиры ставал на небольшую скамеечку.

– Теперь вы мне можете сказать уже, молодой человек, кто вам таки посоветовал ко мне обратиться, и что вы хотите от старого больного еврея в такую раннюю рань?

– А если не скажу, обидитесь? – Павел смотрел на старика и не мог не сдержать легкой улыбки.

– Какой неправильный разговор у нас с вами получается, молодой человек, вот вы слушайте сюда, что вам старый еврей Самуил расскажет. Я ведь понимаю, что вы пришли сюда не спросить меня, плачу ли я налоги, или не краду ли электричество у нашего государства, или я не прав?

– Вы правы, Самуил Аркадьевич, я к вам по делу. И имя я ваше узнал отнюдь не в домкоме.

– Так и я таки себе думаю: какой получится у нас разговор, если молодой человек мне не доверяет?

– Извините, Самуил Аркадьевич. У меня есть друг один. Он как-то о вас упоминал. Миша Корбут…

– Мишанька? Как же, помню, помню, очень приятный молодой человек. Привет ему передайте от меня, ладно?

– Извините, не передам. Он умер. Недавно.

– Ах, какая жалость, какая жалость… Какой хороший был человечек. Да, так что же вы не присаживаетесь? Прошу вас, чувствуйте себя как дома. Может быть, вам нужен кофе? Так я сварю.

– Извините, Самуил Аркадьевич, можно я сразу к делу?

– Так давайте к делу.