Разорванное небо

– Ну что ж, я могу удовлетворить ваше любопытство. Оператора вы вряд ли теперь поймаете, ибо пост управления может быть расположен, к примеру, в ста восьмидесяти километрах… Это если нет второго такого аппарата, работающего как ретранслятор. А коли есть, управление можно осуществлять хоть из Италии. Бомбу он принесет вряд ли, смысла нет. А вот передать… Если исходить из худшего, то эта хитрая птица способна передавать все, что увидела, практически в тот же момент.

– А увидела она, что налет, при всей его внезапности, не нанес моей бригаде смертельного ущерба, – размышлял вслух подполковник. – Значит, следует ждать повторения? Прекрасно! Мистер Милсон, я попрошу у вас рекомендаций по размещению нашей последней зенитной установки.

– Вы уже спрашивали мои рекомендации, когда только вошли в город. И наплевали на них. Результаты налицо.

– Тогда была другая обстановка, мистер Милсон! – взорвался Абаджиевич. – Вы кто? Советник? Вот и делайте свою работу. Ответственность в любом случае лежит на мне, следую я вашим советам или нет. И если ваши хваленые ЦРУ и военная разведка неспособны прощупать сербов на предмет наличия у них боевых самолетов, то при чем здесь я? Итак, я жду?

– Хорошо. Зенитную установку надо ставить в районе монастыря… Вернее, того, что от него осталось. Там она будет трудноуязвима, у нее появится достаточно хороший сектор обстрела. Первоначальная ориентировка в сторону долины. Кроме того, нужно выслать несколько передовых постов с рациями – если не осталось средств радиообнаружения, пусть следят за воздухом визуально. И когда будет связь, я попробую вызвать «хокай» с авианосца.

– Идет. Только вот что, конкретным расположением установки займетесь вы сами. Сейчас она сюда подъедет… А, вот уже.

Лязгая гусеницами по уже порядком разбитому асфальту, к отелю подъехала «Шилка», и высунувшийся в люк командир расчета доложил о прибытии. Абаджиевич, отправляя к нему Милсона, услышал, как советник-араб пробурчал себе под нос:

– Неисповедимы пути Аллаха. Струсивший в бою солдат, неизвестно почему оставленный командиром без наказания, даже ленится выйти к нему для доклада.

– Он бы вышел, – вступился за зенитчика подполковник. – Но не может. Я приказал приковать весь расчет к машине.

– Цепями?

– К сожалению, цепей не нашлось, приклепывали стальным тросом. Думаю, теперь они будут драться как львы. И с воздушным противником, и с наземным.

Ахмед Ойих с неожиданным уважением посмотрел на командира бригады.

– Абаджиевич-эфенди! – сказал он уже без всякого сарказма. – Я редко хвалю вас, но сейчас вынужден признать: ваше решение оказалось весьма разумным. Я откровенно восхищен вашей новой идеей…

– Какая она, к черту, новая, – сумрачно бросил Абаджиевич, которого, казалось, вовсе не обрадовала похвала араба. – Я еще три года назад приказы однажды перед атакой заварить люки у всех своих пяти танков. Селение, которое сербы превратили в опорный пункт, мы тогда взяли не потеряв ни одной машины, но зато шальным снарядом разбило грузовик с ремонтниками, и пока новый аппарат не достали, мы так и сидели, как помидоры в жестянке.

– Вы… И вы тоже?

– Я бы не посылал в бой своих солдат, если бы не был готов выдержать те же испытания, что и они! – с пафосом воскликнул Абаджиевич, и вдруг разоткровенничался: – К тому же, если бы я не выиграл тот бой, меня бы расстреляли перед строем. Так что я тогда ничем особенно не рисковал, но… видели бы вы, какими глазами смотрели на меня солдаты!

Массив Шар-Планина – Зворник. Второй вылет Сразу после посадки Казак отправился в душ, где уже плескались двое пилотов, а еще через несколько минут к ним присоединился и Корсар, садившийся последним. Настроение у всех было приподнятым – все говорили и смеялись громче обычного, обсуждая детали недавнего боя.

Шутка ли! Завалить всухую, за один вылет шесть современных истребителей – такой результат, конечно, не претендует на запись в Книге рекордов Гиннесса, но и заурядным его назвать тоже никак нельзя. Дед силился вспомнить нечто подобное, но не сумел. Да, конечно, над джунглями Вьетнама сбивали и по шесть, и по десять самолетов в день, но разными эскадрильями, в разных местах… Даже Хомяк, с довольным кряхтеньем потирающий мочалкой объемистый живот, и тот выказывал явные признаки довольства, и даже предложил как следует отметить его сегодня вечером.

Предложение всем понравилось, а Дед так высказался в том смысле, что и вечера-то ждать не надо. Это тоже было принято с энтузиазмом, но неожиданно прямо на выходе из раздевалки Корсара подхватил под локоть Ян Шелангер, и они отправились в «красный уголок».

Зайдя в комнату к Деду, где уже вовсю шли приготовления к празднеству, Корсар с ходу громко произнес:

– Отставить!

Взгляды собравшихся обратились к нему, а Казак так и застыл посреди комнаты со стулом в руках.

– Значит так, праздновать будем вечером, а сейчас нам предстоит кое-что доделать там, в Зворнике. Вот, смотрите!