Разорванное небо

Я кое-как выбрался из кабины и спрыгнул на землю, едва не подвернув ногу. На пути в бункер мне не встретилось ни души. Рядом с входом одиноко стоял армейский джип.

Осмотрев несколько пустых комнат, я рванул в госпиталь. Возле двери неподвижно распластался часовой, во лбу его темнела дырочка. На висок стекала струйка крови… как у Карлоса.

Мэри безмятежно посапывала на койке. Очевидно, она приняла снотворное.

Я подобрал винтовку и открыл дверь в противоположной стене. Осторожно, на цыпочках вошел в заставленную медицинским оборудованием палату интенсивной терапии.

На койке под капельницей лежал Ансельмо с перебинтованной грудью. Пищал и шипел непонятный аппарат. В центре комнаты стоял Бэзил Фикс и целился в голову повстанца из маленького курносого пистолета. Я узнал советский бесшумный пистолет «Гроза». Его главный недостаток: всего два патрона в двух стволах. И один из них Фикс разрядил в часового.

Я поднял винтовку. Палец напрягся на спусковом крючке… Не могу. Это совсем не то, что пускать ракеты с тридцати километров…

Фикс, вероятно, заметил мое движение. Он мгновенно обернулся и понесся на меня, как скоростной поезд. Меня спасла реакция летчика. Я прыгнул в сторону, с грохотом опрокинув какой-то прибор, и вскинул винтовку. Но Фикс уже выскочил в соседнюю палату и захлопнул дверь.

Я бросился за ним, споткнулся о какую-то железку и растянулся на полу. Вскочил, открыл дверь и замер: Фикс, как щитом, прикрывался Мэри, прижав к ее виску свою пушку. Жена смотрела на меня из-под полуприкрытых век: очевидно, снотворное еще не прекратило действовать.

– Я думаю, не надо пояснять, что произойдет, если ты выстрелишь! Брось автомат! – прорычал режиссер. Его обычно добродушное лицо превратилось в равнодушную, безжалостную маску. Я с ужасом понял, что это и есть настоящее лицо Фикса.

– Трудно к этой штуке достать патроны, да? – я не собирался выполнять приказ. Как только я брошу оружие, он просверлит во мне дыру. Но пока винтовка у меня, мы на равных. – С такими указаниями тебе к твоим коллегам. В Голливуд.

– Мудро, – осклабился Фикс.

Он вытащил Мэри в коридор. Я, не опуская винтовку, неотступно следовал за ним. Возле выхода из бункера режиссер прорычал:

– Стой на месте и считай до десяти. Так, чтобы я слышал. Ну!

– Один… Два… Три… Четыре… – загудел двигатель джипа. Зашуршали колеса. С грохотом рухнуло что-то металлическое.

Я вылетел на улицу и несколько секунд жмурился, ослепленный солнцем. Наконец, глаза привыкли к свету. Окутанный пылью джип мчался по дороге прочь от аэродрома. Решетчатые ворота распластались на земле.

Ни одной машины поблизости не было. Куда все провалились? Еще немного, и Фикс уйдет. И тогда он убьет Мэри. Беспощадно и безжалостно. «Сэнди», выручай, друг! Я бросился к самолету, влетел в кабину и запустил мотор. Взлетел и через пару минут увидел на шоссе одинокую машину.

Джип заметался на острие прицельной марки. Одно нажатие на гашетку – от Фикса останутся одни воспоминания… и от Мэри тоже: снаряды автоматических пушек не различают добро и зло. Фикс обернулся на сидении, он показывал мне средний палец! Я грязно выругался, пронесся над автомобилем и положил самолет на крыло.

В наушниках раздался голос Камила:

– Сэнди-лидер, это база. Мы выслали погоню. Сообщите где вы находитесь?

Я передал свое место, насколько мог его представить.

– Задержите объект. Повторяю: задержите объект, – был ответ.

– База, это Сэнди-лидер. Понял, задержать объект!

Интересно, как они себе это представляют? Но попытка не пытка… Я развернулся, сбросил скорость и выпустил шасси. Похоже, посадка на шоссе становится для меня обыденностью.

Осторожно, тщательно выдерживая направление, я убрал газ. Колеса побежали по асфальту. «Сэнди» чуть клюнул носом и встал. Я развернул самолет поперек автострады и перекрыл топливный кран. Мотор смолк. Я дернул стояночный тормоз, схватил винтовку и выскочил из кабины.

Джип мчался прямо на меня. Я поставил оружие на одиночный огонь и прицелился в голову Фиксу. Но прежде, чем я успел выстрелить, он рванул руль в сторону. Завизжали шины. Джип развернулся на месте. Режиссер проворно выпрыгнул прямо через дверь и укрылся за капотом.

Мэри медленно, словно во сне, открыла дверь. Я бросился к ней. На моем пути вырос Фикс. Он выбил винтовку из моих рук, и мы покатились по раскаленному асфальту в кювет. Я попытался прижать Фикса к земле, но он оказался поразительно силен и легко, без видимых усилий, сбросил меня. А ведь я далеко не хиляк!

Я выскочил на дорогу и бросился к оружию. Фикс подсек меня и ударил по винтовке ногой. Она, жалобно звякнув, отлетела далеко в траву.

В руке Фикса блеснул пистолет. Я рванулся в сторону. Что-то обожгло мне шею. На многострадальную гавайку тонкой струйкой полилась кровь.

Режиссер бросил пустой пистолет, вынул из кармана нож-наваху, раскрыл ее и процедил:

– Не уйдешь, сосунок. Думаешь, я книжный червь? Я был морским котиком!

Все, конец. Я понятия не имею даже об основах ножевого боя…