Разорванные грани (СИ)

больше не место в моей жизни. Отныне мы пойдём разными дорогами, и

каждый останется со своей личной потерей. Она с потерей любимого

мужчины, а я любимой сестры.

– Она у родителей, я уверена. Поехали туда.

Дима беспрекословно выполнил моё требование, выруливая на

скользкую дорогу. Пока он ловко маневрировал по кочкам, удерживая

ровное управление, я вспомнила важный момент из прошлого, скрытый в

дальнем уголке памяти.

– Ри, кидай мне мяч, чего замерла? – крикнула сестра с другого конца

небольшой поляны.

Подбежав к ней, я указала рукой на парня, который в это время

подтягивался на турнике, не замечая на себе взглядов девушек.

– Видишь того мальчика?

– Тебе еще рано о таком думать, – засмеялась она.

– А тебе уже поздно, – показала я язык, за что была нещадно

защекочена.

– Мне только двадцать, дурында. Еще вся жизнь впереди. А ты даже

не смей думать ни о чем подобном, а то отцу расскажу, – пожурила она

меня пальцем.

– Куля, да я не о том. Из-за этого парня две сестры, что учатся в

нашей школе, подрались. Теперь они совсем не общаются. Хотя раньше

были не разлей вода.

– Они просто еще глупые и не понимают, что нет ничего ценнее

сестринской любви.

Вероника трепетно обняла меня и поцеловала в висок.

– Пообещай мне, что мы никогда не будем ссориться с тобой из-за

парней.

Сестра весело рассмеялась и потрепала меня по голове,

разлохмачивая итак находящиеся в беспорядке волосы.

–Обещаю. Правда это и невозможно.

– Почему? – удивилась я.

– У нас не та разница в возрасте, чтобы любить одного мужчину.

Почувствовав на губах соленые слёзы, я со всхлипом отвернулась к

окну. Дима все понял, но не стал лезть мне в душу. Он знал, что я не готова

сейчас излить боль.

В нашей с сестрой жизни было столько хороших моментов, которые я

не могла вычеркнуть. Она была мне близка даже больше, чем мама. Ей я

доверяла свои самые сокровенные тайны. Она всегда была рядом,

поддерживала меня в случае неудач, радовалась в случае побед. Вероника

занимала большой кусочек в моем сердце. Только она этот кусок вырвала с

мясом и растоптала.

Отстегнув ремень безопасности, я уткнулась заплаканным лицом в

колени, чтобы хоть как-то притупить боль в животе.

Неожиданно автомобиль прекратил медленное движение. Я подняла

красные глаза на Диму и дезориентированная оглянулась по сторонам.

– Приехали, котенок. Я не стал пока заезжать во двор, чтобы ты

успела привести себя в порядок.

– Спасибо, – прохрипела я и быстро откашлялась.

Стерев с лица всю косметику, я не стала пудрить его, чтобы скрыть

последствия слез. Пусть Вероника увидит, к чему привели ее старания. И

если в глазах сестры я не увижу ни капли раскаяния, значит, так тому и

быть. Я развернусь и молча уйду, оставляя ее позади, в своём прошлом. Но

все же надежда на то, что она сожалеет обо всем совершенном, до сих пор

теплится в моём сердце.

– Ты оставайся здесь. Я хочу поговорить с ней наедине.

Обхватив затылок рукой, Дима запечатлел скромный ободряющий

поцелуй в уголке моих губ.

– Если я понадоблюсь, позвони мне.

Кивнув, осторожно вылезла из машины и, стараясь как можно

меньше хромать, вошла в дом. В помещении стояла абсолютная тишина, только из-под двери гостиной мелькал свет телевизора да изредка

слышались приглушенные голоса. Заглянув внутрь, я удивленно застыла.

Вероника делала жадные глотки пива прямо из бутылки и спокойно

смотрела семейное видео многолетней давности.

– Ненавижу тебя, – прорычала она, кидая в экран, на котором как раз

была я, щедрую жменьку чипсов. – Ты мне всю жизнь сломала.

– Ты сама ее себе сломала.

Вскрикнув от испуга, сестра подскочила на ноги, цепляя бедром

стоящий рядом журнальный столик и переворачивая его. Грохот