Разорванные цепи

Я сплюнул себе под ноги и пошел к машине, пытаясь немного прийти в себя. Уже открыв дверцу автомобиля, вымыл руки, открыв бутылку с минеральной водой, параллельно наблюдая, как охранник тащит по лестнице гостиницы скулящего Алексея. Странно, что мужик даже не пытался остановить меня во время драки, видно, что эта «шлюха» своими вы*бонами достала и его. Вот ведь правду говорят, что дерьмо не тонет, вот и этот выплыл. Но как же судьба порой странной спиралью закручивает людские жизни. Меня в свое время спас и наставил на истинный путь Дмитрий. А какой-то Вовчик «спас» Алексея, превратив его в чмо для своего удовольствия.

Смешно, если бы не было так грустно… А, впрочем, у каждого свой путь и крест, который он несет, искупая свои грехи, вот, Алексею все нравится и он не жалеет о том, что потерял. Только, как долго он будет счастлив в своем странном «статусе»?

Все, Олег, выкидываем из головы эту нежданную встречу, забывая о ней. У тебя есть другие дела и дома тебя ждет семья, жена и дети. Как же здорово, что на моем пути повстречалась Полинка, нежная, страстная, любимая женщина. Она навсегда останется для меня девчонкой, даже когда ей будет девяносто лет. Глядя на нее, понимаешь, что совсем не важно, сколько этих лет и как с годами она выглядит, она все равно навсегда останется любимой и самой нужной в моей жизни.

Восхитительной, милой, смешной, растрепанной, персональным солнышком, случайно спустившимся с небес в мои ладони. Иногда кажется, что она вот так, совсем неожиданно подарена мне тем сильным и очень мудрым, там, наверху, который заранее предназначал ее мне, зная, что без Полины я никто, что она сделает меня лучше, чище и умней. Ворвавшейся в мою никчемную скучную жизнь вот такой, простой и загадочной, фантастической и обыденной, словно бежала босоногой феей по лугу времени, стряхивала росу счастья с травы, пока оно не слилось в свет и не поселилось в ее бездонных глазах. Такой она пришла ко мне, заставив застыть от восторга, после того, как я, глупый в своем упрямстве, наконец-то понял, кто она. Мой живой и совсем не безгрешный ангел-хранитель. Нет, конечно, она падала и ломала свои крылья о земные напасти, пока искала меня и свое предназначение. Она падала, ранилась, разбивалась до боли, ее обижали, ей бывало очень больно, и тогда она плакала от безысходности, и обид. Но при этом она всегда вставала, мой храбрый, маленький и очень стойкий «оловянный солдатик», чтобы упорно начать все сначала, вновь распахнув свое сердце навстречу людям, с неизменной улыбкой на любимых губах. Только она одна умеет так улыбаться, что я безоговорочно начинаю верить в этот мир, нахожу ему оправдание, потому что в нем живет она. Моя девочка, женщина, жена, это счастье с порой усталыми глазами и озорным смехом, сама по себе, одним своим существованием она оправдывает весь мир. Как минимум для меня. И на самом деле это уже много — стать оправданием всей вселенной хотя бы для одного человека. Она смотрит своими невозможными глазами на меня, когда собирает кленовые листья в венок вместе с нашими детьми, водит с ними хороводы на аллеях с опавшей листвой, рисует с детворой разноцветными мелками радугу на тротуаре, а потом мы все падаем в траву, чтобы рассмотреть, как в небе медленно плывут облака в виде различных фигурок и узнаваемых нами животных. А потом, помогая ей встать и отряхивая, вижу своим воображением призрачные синие крылья за ее спиной, которые всегда с ней, — она их не потеряла. Я верю, что Поля умеет летать, — она много, что умеет, эта фантастическая девочка, когда-то так неожиданно возникшая в обыкновенном затрапезном кафе на моем пути. Но по доброй воле оставшаяся со мной, а теперь и с нашими детьми. Она для меня воплощение детства, того времени больших деревьев, добрых лиц и расстегнутых на все пуговицы душ, когда я, маленький мальчик, был безмятежно счастлив под кронами яблоневых деревьев у порога родного дома. Но самое главное — она до боли настоящая, пронзительно живая. Среди всех гламурных светских красавиц, блестящих и насквозь фальшивых, именно Полина, со своей улыбкой, слезами, болью и счастьем — настоящая и бесконечно дорогая.

И, глядя в ее глаза, где как в зеркале вижу свое отражение, я перестаю верить в чудеса. Потому что они мне больше не нужны: самое главное чудо, — вот оно, рядом со мной, его можно погладить и, обняв, тихо прошептать на безупречное ушко: — «Если бы ты знала, как крепко я люблю тебя, Полинка!» — и чтобы в ответ услышать тихое: — «Мой… Я так долго тебя искала, любимый!»

Конец