Разорванные узы

Это великолепная ночь, теплый воздух и мерцающие огни над одной из живых изгородей, которые выглядят как что-то из сказки. Я беру секунду, чтобы просто насладиться этим, прежде чем вспоминаю аквариум с акулами, из которого только что вышла, и иду искать Сейдж, замечая ее, прижавшуюся к кострищу со своим братом, как будто они оба прячутся от вечеринки.

Когда я подхожу к ним обоим, Сойер испуганно поднимает глаза, а затем морщится, как будто ему так тяжело смотреть на меня. Я признаю, это немного ранит мои чувства, но я также слишком взвинчена прямо сейчас, чтобы иметь дело с чьим-то дерьмом.

— О Боже, что там произошло?

Сейдж стонет, выглядя немного навеселе, и мне тоже сразу хочется выпить.

— Я покажу тебе полную пьесу о том, как я чуть не снесла голову Джованне, если ты найдешь мне выпивку. Мне нужно забыть, как звучит голос этой сучки. Сейдж, ты чертова святая. Как ты терпишь ее, не поджигая ее задницу, я никогда не узнаю.

Сойер фыркает на меня, прежде чем наклониться, поцеловать Сейдж в щеку и встать.

— Я принесу вам обеим напитки… постарайтесь не устраивать беспорядков, пока меня не будет.

Я киваю ему с натянутой улыбкой, затем начинаю рассказывать абсолютно правдивую и нисколько не преувеличенную версию того, что произошло с этой загорелой шлюхой.

Мы обе умираем от смеха к тому времени, как Сойер и Феликс находят нас, между ними столько бутылок пива, что бегемота можно утопить. Я корчу гримасу, потому что не очень люблю пиво, но Феликс ухмыляется и пожимает плечами.

— Мария застукала нас за тем, что мы хватались за самое лучшее, так что нам пришлось пойти на компромисс.

Я пожимаю плечами в ответ и беру у него одну из бутылок.

— Все в порядке, мне просто нужен алкоголь, чтобы забыть, как я зла на самом деле.

Сейдж морщит нос, но тоже берет бутылку, представляя нас с Феликсом должным образом, хотя я уверена, что мы оба уже слишком много знаем друг о друге. На секунду становится неловко, когда Сейдж пытается придвинуться ко мне поближе, чтобы освободить место, а глаза Феликса следят за ней с голодом, который он даже не пытается подавить, но затем я начинаю историю Джованны заново, с еще несколькими украшениями и комментариями, и воздух вокруг нас все проясняется, и между нами больше не возникает неловкого молчания.

Это хорошая ночь, которую я никак не ожидала.

Когда я смотрю на группу сплетников, Гейб снова принят в их ряды, я стараюсь наклониться к Сойеру, чтобы услышать его историю, и взгляд, полный чистой ярости, который Гейб посылает мне, кажется победой.

Глава 11

Через три недели нам наконец выставили оценки за задания, но в ту секунду, когда я переступаю порог и вхожу в лекционный зал, моя связь говорит мне, что в этой ситуации что-то действительно чертовски не так.

Я могу ненавидеть этот странный, почти разумный зов в моей груди, но он также никогда не бывает ошибочным. Несколько лет назад я жила летом в Лос-Анджелесе, и это спасло меня от инцидента с пьяницами, а также от угона автомобиля. С тех пор, как я прибыла в Университет Дрейвена, брыкаясь и крича, это стало еще острее, как будто даже просто нахождение так близко к моим Связанными сделало зов таким же острым и точным, как прицел на снайперской винтовке.

Когда мои шаги замедляются, Сейдж бросает на меня взгляд и идет в ногу со мной, чего я и ожидала, но когда Гейб делает то же самое, нахмурившись, на его красивом лице, я начинаю беспокоиться.

Есть ли в помещении бомба?

Стрелок?

Какого черта у меня все волосы так встали дыбом?

Все входят в комнату, как будто ничего не случилось, занимают места и болтают друг с другом, и я начинаю потеть, потому что они не чувствуют эту панику, как удар кулаком в грудь, как я?

Я что, блять, схожу с ума?!

Впервые за несколько месяцев Нокс заходит в комнату один, и мне достаточно одного взгляда на его лицо, чтобы понять, что зловещее ощущение в комнате, которое можем чувствовать только мы с Гейбом, полностью создано Дрейвеном.

Ради всего святого.

Я немного откидываюсь на спинку стула, теперь, когда я не оглядываюсь в поисках долбаного террориста, и Сейдж мягко ударяет меня по плечу своим с грустной улыбкой, солидарность перед лицом дерьма моего Связанного, потому что если кто-то в этой комнате и может это понять, так это она.

В тот момент, когда он начинает говорить, все взгляды устремляются на Нокса, и разговоры и сплетни немедленно стихают. Он не требует внимания, просто его присутствие требует этого, и, подобно иерархии стаи, каждый ученик послушно выстраивается в очередь. Здесь есть уважение, которое он культивировал, и это еще раз заставляет меня задуматься о том, что он может сделать, какую реальную опасность он представляет для всех нас, потому что здесь должно быть нечто большее, чем просто уважение к профессору.

Я слишком занята мыслями о потенциальных способностях, чтобы заметить, как Гейб наклоняется ко мне, пока его дыхание не касается изгиба моего уха, танцуя по моей шее и вызывая шквал мурашек, которые я не хочу, чтобы он заметил.