Разорванный кокон

Запретите монаху молиться,

А живому – дышать и жить.

Так и я – со своей синицей:

Коли петь нельзя – буду выть.

Мощи легких моих достанет,

Чтобы взвыть до горних высот.

Пусть всевышний хоть с кресла встанет,

Дабы лично заткнуть мне рот!

Они вытаптывают снег…

Они вытаптывают снег,

Они валяются в грязи,

И кто-то скажет: – Человек.

А кто-то крикнет: – Тормози!

И кто-то будет долго ждать,

Когда они поднимут руки

И – чтобы только не вставать —

Попросят: – Ну давите, суки.

– А какое сегодня число?..

– А какое сегодня число?

И какой был вчера день недели? —

Мне плевать, что ушло, что пришло —

Без движенья валяюсь в постели.

Бог запишет за праздную лень

На меня четыре виста.

Что за дело, какой нынче день?

– Разбудите меня в День Суда!

Перелистай ресницы…

Перелистай ресницы,

Словно венок сонетов.

Если снимаются птицы, —

Лето опять без ответов.

Перелистай альбомы —

Фотомгновения сна.

Может, они напомнят,

Что на свете бывает весна.

Перелистай смятенья,

Перелистай мечты.

На снимках, еще не осенних, —

Уже откровенно не ты.

Изнывая от безделья…

Изнывая от безделья,

Курим мы за пачкой пачку

И задохшееся зелье

Извлекаем из заначки.

Если вдруг чужие звуки

Разорвут ночной покой —

Это демон нашей скуки

Учит нас владеть собой.

Другу

Мой милый друг, оставленный вначале —

В начале сна, в начале пустоты, —

Я от друзей сегодняшних устала,

И вспомнился – от скуки, верно, – ты.

Когда бы я пошла другой дорогой,

И ты благословил в далекий путь,

Мне б нужно было, кажется, немного —

Чтоб ты включил мне свет и тихо молвил: – Будь.

Не сожаление, не горечь, не потеря —

Сегодняшнюю ты не принял бы меня. —

Была б другой. А я другим не верю.

Иду одна. Иду как прежде. – Я.

Если сон не дается в плен…

Если сон не дается в плен,

И кривятся под веками рожи,

То становится тесно меж стен,

Вечно сомкнутых округ ложа.

И сознание дает крен,

И его отодвинуть можно,

И читать по узорам вен

Под моею прозрачной кожей.

Черным обведенные глаза…

Черным обведенные глаза —

Это красота или уродство?

Просто след сухих ночей без сна —

Или знак предвечного сиротства?

Белизна запавших щек и скул,

Ломкость тонких рук и длинных пальцев…

Может статься, ты бы мне вернул

Толику ушедшего румянца.

Нравлюсь я тебе такая вот —

Черно-белая, и только с красной гривой?

Так банально-красочен исход.

Знаешь, я по-прежнему красива.

Куртизанка