Разрезающий лабиринт

— Хочешь верь, хочешь не верь, юноша, в этом доме имеются настоящие ватерклозеты с автоматическим смывом. Похоже, ближайшие пару часов тебе придется наслаждаться их замечательным обществом.

Она слегка покраснела, затем передернула плечами, будто не испытывала неловкости от таких разговоров.

— Только не забудь умыться и не оставляй после себя свинарник. И будь добр, проветри помещение, нужно всегда открывать окно, в дождь или в солнце, в жару или в холод. Там изрядно попахивает, даже когда я делаю свои дела, могу только представить, что там будет после тебя.

— Спасибо, — поблагодарил Сирота, не очень хорошо понимая, за что.

Он чувствовал себя героем какого-то сюрреалистичного сна. Рокси привела его в свой дом, в комнату с огромной кроватью, с ковром на полу, картинами и зеркалами на стенах и с большим окном, в котором виднелись горы. Было даже гигантское чучело медведя, и Сирота потрясенно смотрел на него целую минуту. Затем ему показали полностью оборудованный санузел с умывальником, унитазом и ванной. На стене висело какое-то рукоделье в рамке со словами, вышитыми на фоне ярких цветов: «Самое лучшее в любом путешествии — возвращение домой». Да. Точно, несбыточная мечта. Он помылся, надел новую одежду, выданную хозяйкой, и принялся за трапезу, которая могла бы насытить всю казарму. А их было всего двое. Ты да я, да мы с тобой. Сирота подумал, что хозяйке, видимо, лет пятьдесят, хотя не слишком разбирался в возрасте. В ней было что-то материнское, старомодное… бабушка. Да, бабушка из несбыточной мечты.

Он уписывал за обе щеки — говядину, картофель, бобы, кукурузу, кекс с корицей, — ворча от удовольствия, кивая или мотая головой, а Рокси говорила за двоих, едва тронув еду. Много лет живет одна после смерти мужа, а до этого они провели большую часть сознательной жизни вдвоем. Любили друг друга, возделывали землю, охотились в лесу… Ее рассказ только добавлял волшебства, хотя Сирота слушал невнимательно, занятый поглощением еды.

И вот к чему это привело. Он развалился на диване с набитым пузом, боясь пошевелиться, а Рокси чопорно восседает в кресле. Его самого удивляло, почему он так легко доверился незнакомке. Впрочем, не умом, а сердцем Сирота понимал, что у него нет выбора. Что он дошел до последней черты. Вроде того мальчика по имени Кит…

— Не хочешь назвать наконец свое имя? — спросила женщина.

Сирота бросил на нее вопросительный взгляд.

— Я уже несколько раз спрашивала, а ты… Не пойми меня неправильно, ты славный парнишка, но только мычишь и стонешь. Я не жду от тебя застольных речей, ты появился у меня во дворе едва живой и худой, как щепка, и все же хотелось бы знать, как к тебе обращаться.

Сирота с трудом выпрямил спину и поморщился от дискомфорта, причиненного этим движением набитому желудку.

— Я иду далеко. На Аляску.

Рокси одобрительно кивнула.

— Я не об этом спрашивала. Тем не менее спасибо, хоть что-то о себе рассказал.

Она помолчала.

— Значит, на Аляску? А можно поинтересоваться, зачем?

Несмотря на теплый прием, доверие Сироты не было безграничным.

— Простите, мисс, я не могу вам сказать. Мне просто нужно туда добраться. Я знаю, что это очень-очень далеко.

— Пожалуйста, называй меня Рокси. Никаких мисс, понятно?

Сирота молча кивнул.

Тяжело вздохнув, она продолжала:

— Слушай меня внимательно. Все эти годы, после смерти мужа, я жила в одиночестве, грустила и тосковала. Он был хорошим человеком, замечательным, и я так скучаю по нему, что сердце до сих пор обливается кровью. Ты пришел сюда не случайно. Я в этом уверена, как и в том, что у меня две ступни и девять пальцев на ногах — не спрашивай, почему. Тебе нужно на Аляску? Что ж, сынок, у меня есть мощный грузовик на ходу, тридцать галлонов топлива, еда и вода. Ни автобусы, ни поезда не ходят, так что тебе придется иметь дело со старухой. Со мной и с моим грузовиком.

Сирота растерянно моргнул, уже зная, что примет ее предложение.

— Отлично. Только ты уж назови свое имя, сынок. Мы далеко не уедем, если я даже не буду знать, как к тебе обращаться.

Прошло несколько секунд: не так уж много.

— Меня зовут Минхо.

— Ну вот, другое дело! — хлопнула себя по ноге женщина. — Теперь расскажи мне что-нибудь о твоей прошлой жизни — не важно, что именно, хоть чуточку, а там подумаем, что делать. Давай, не смущайся. Хоть что-нибудь о человеке по имени Минхо.

Ему почему-то очень нравилась странная женщина, так и сыпавшая словами.

— Меня выучили на часового. Мне приказали… убивать всех, кто подойдет слишком близко. А однажды я спас мальчика, которого чуть не убили.

Рокси моргнула.

— Ничего себе! Честно говоря, такого я не ожидала. Что ж, тем лучше, дружок: думаю, мы повеселимся на славу. Представляешь наши увлекательные беседы у камелька?

Она встала.

— Ладно, Минхо, давай собираться. Моя тачка соскучилась по дорогам.

5

Александра