Разрезающий лабиринт

Своды пещеры прорезал тот же утвердительный шепот. Эти люди в ее власти. Позволив паломникам увидеть руины Лабиринта, она заручилась их вечной преданностью. Каждое ее слово теперь священно, каждый приказ — неукоснительный закон. Эти люди сделают все, что она потребует. И когда-нибудь, хотя они этого пока не знают, она вознаградит их чем-то самым близким к вечной жизни, что станет вновь доступно простым смертным.

— Что ты делаешь, черт возьми?

Она чуть не дернулась всем телом, чуть не ахнула, и все же превозмогла себя. Николас, Первый из Троих, Непревзойденный. Или, как она любила говорить про себя, самый уродливый и тупой из троицы. Интересно, он знает, что ему осталось жить меньше трех дней?

Александра повернулась в кресле и увидела, что он стоит на другой стороне темной бездны.

— Спасибо, что составил нам компанию, — промолвила она.

— Что? — рявкнул он. — Какую компанию? Кто эти люди? Что ты задумала?

В присутствии паломников он не мог выказать весь гнев, показать свое настоящее лицо. Александра знала, что в глубине души он уже готовится к нападению, как только они останутся наедине.

— Ты изменил порядок вещей, — спокойно сказала она, перетасовывая в голове цифры, — которого мы придерживались десятки лет. Я принимаю твою позицию и прошу тебя принять мою. Согласен?

Она надеялась сбить его с толку. Она видела, какие усилия он прилагает, чтобы сохранить хладнокровие, полагаясь на Вспышку не меньше, чем она.

— Просто… объяснись, — сказал он.

Этого она и добивалась.

— Я решила взять под свою опеку нескольких паломников. Показать им то, чего не могут увидеть остальные. Они будут свидетельствовать, проповедовать, подавлять растущее любопытство других последователей в городе. Поскольку ты открыл Ящик, эти люди нужны мне, чтобы помочь двигаться в том направлении, которое ты избрал.

«Вот оно, — подумала Александра. — Если Николас сейчас не возразит, паломники убедятся, что это его рук дело».

Он быстро пришел в себя и подавил раздражение. Сцепив руки за спиной, он приблизился вплотную к Александре, сидевшей теперь лицом к своим новым почитателям. Она не поднялась, чтобы поприветствовать его, не склонила голову, и это его огорчило — разве можно так себя вести в присутствии паломников? Теперь они увидят, что в своих собственных, а значит, и в их глазах она уже новый Бог.

— Я… смиряюсь с вашим присутствием, — обратился к паломникам Николас, — чтобы вы могли своими глазами увидеть великолепие Лабиринта, с которого все начиналось. Александре следовало предупредить меня заранее, однако я принимаю ваше паломничество. Ваш Бог доволен. Прошу только повременить и пока никому не рассказывать о том, что увидели. Божество должно все обсудить и разработать наилучший план. Понятно?

Последний вопрос адресовался Александре, которая посмотрела на него и кивнула.

Тогда Николас совершил то, что позволял себе исключительно редко. Он прошел среди последователей, легонько прикасаясь к подвернувшимся лбу, носу, щеке. Сказал каждому, что любит его и что скоро, в один прекрасный день, Эволюция примет их в свои объятья. А потом удалился, ни разу не встретившись со взглядом Александры.

«Попался, — подумала она. — Через тридцать лет наконец попался». Наверное, следовало бы отрезать кому-нибудь ухо и превратить в священную реликвию. А может, черт побери, и что-нибудь посущественнее.

Александра слишком развеселилась. Однако в глубине души она знала, что просто пытается заглушить боль, которая долгое время пыталась пробить брешь в ее защите и прорваться наружу. Боль, о которой она не думала много лет. Почему именно сейчас? В тысячный раз она вновь оттолкнула эту боль в темноту.

Затем поднялась во весь рост и вытянула руки в стороны.

— Восстаньте, пилигримы!

2

Айзек

Над ними зависли летательные аппараты, не меньше дюжины; гул двигателей отдавался в голове. Корабли удерживало в воздухе голубое пламя, не похожее ни на какой другой огонь, знакомый Айзеку. Клубящиеся воздушные потоки раздували в разные стороны волосы и одежду. Стоя рядом с Минхо, который с ужасом смотрел на летящие машины, Айзек подумал, что это не самое безопасное место, однако бежать в данный момент было столь же нелепо, как вытираться полотенцем, бултыхаясь в океане.

Рядом сбились в кучки друзья — Триш и Садина со своей мамой; Доминик, Миоко и Джеки; Альварес с Вильгельмом; Карсон и Лейси. Фрайпан стоял в стороне один и с непроницаемым видом вглядывался в небесных гостей.

Два воздушных корабля значительно превосходили размерами остальные: громоздкие, неуклюжие, они напоминали два гигантских помятых глобуса, в то время как другие, сравнительно плоские, имели скорее обтекаемую форму, приспособленную для более быстрого передвижения. Айзек ждал вместе со всеми, гадая, что будет дальше.

— Они называются берги.

Минхо подошел настолько близко, чтобы сказать это прямо Айзеку в ухо.

— Я о них слышал.

— А я знал, что у моего народа они есть, только не думал, что так много.

— Откуда ты знаешь, что они ваши?