Разреженный воздух

Я огляделся и нашел «Балюстраад» точно там, где его бросил. Стряхнул с него пыль и снова засунул за пояс. Слабые крики, доносившиеся со стороны краулера, превратились в стоны, теперь с той стороны не слышалось никакого движения.

– …пожалуйста…

Едва слышно, как лопаются пузырьки в лужице стока. Я оглянулся и снова увидел эти глаза, отчаянную, не верящую мольбу. Его губы стали вишнево-красными от брызг крови. На вид парню было лет двенадцать, блядь.

«О, да ради Пачамамы…»

Я вернулся к нему, снова приподнял голову, попытался очистить горло от крови. Это уже не имело большого значения. Я усадил его обратно на сиденье краулера и повернулся, чтобы уйти, и тут он судорожно вцепился в меня целой рукой. Глядя в пустоту, он уставился прямо перед собой сквозь изрешеченное пулями ветровое стекло, и на миг я задумался, понимает ли Эрикссон, что я еще здесь. Но затем его взгляд, полный ужаса, скользнул в мою сторону, словно он боялся посмотреть, что же такое подкралось к нему. Его рука снова потянулась ко мне, настойчиво, как мольба голодной собаки.

Я вздохнул и взял его за руку. Он ничего не сказал, просто постоянно отрывисто кивал, сидел, аккуратно дыша, и ждал того, что будет дальше. Я прислонился к краю люка, обозревая мной же и устроенную бойню, и ждал вместе с ним, пока его дыхание замедлялось, а потная хватка начинала ослабевать, затем Эрикссон запаниковал и снова вцепился в меня, но вскоре сила покинула его руки.

По стене ангара позади нас скользнули бледные тени. Взошло игрушечное солнце, размытое и далекое. Я забеспокоился о том, что следом за ними явится еще один отряд.

– …альго…

Я посмотрел на него, не понимая, почему этот обрывок слова так сильно привлек мое внимание. Сжал ему руку.

– Эй-эй, Эрикссон, повтори?

Он бросил на меня еще один косой взгляд. Его трахея издала ржавый скребущий звук, когда он попытался набрать воздуха для какого-то жизненно важного последнего сообщения.

– Скажи маме, – выдавил он. – Идальго. Мы должны… остановить его. Ради Марса!

– Идальго?

Еще один еле заметный, отрывистый кивок. Внезапно он отпустил меня.

– Скажи… маме… – пролепетал он и замолк навсегда.

* * *

Я проверил другие тела и обнаружил, что Сэмми все еще был жив, несмотря на довольно интересный угол, под которым его шея осталась после нашей встречи. Я не смог определить, был он в сознании или нет, но почувствовал пульс и слабое дыхание из открытого рта. Опасаясь стрелять теперь, когда взошло солнце, я перерезал ему горло.

Остальные давно умерли.

Как и следовало ожидать, ни у кого не было при себе удостоверений личности. Тот, кто собрал этот отряд, был, по крайней мере, наполовину умен.

Идальго.

Это имя не давало мне покоя, чем-то оно было мне знакомо, а вот чем, я никак не мог определить. Я еще минутку простоял среди трупов и обломков, но ясность так и не наступила. В конце концов пожал плечами. Еще раз оглядел окрестности.

«Я что-нибудь пропустил, Рис?»

«Ты был восхитительно скрупулезен. Будь у нас время, мы бы, возможно, смогли взломать один из настроенных на конкретного пользователя видов вооружения и чего-нибудь разузнать. Но, взяв одну из пушек с собой, мы рискуем тем, что она, возможно, также отслеживается со спутника».

«Ага. Мы не будем так рисковать».

«Образцы ДНК подвергаются аналогичному риску. У нас нет надежного места, где мы могли бы протестировать и отследить их, если только ты считаешь, что можешь полностью доверять своему другу Милтону Декейтеру».

Я закашлялся от смеха. Рановато было впадать в паранойю, но, с другой стороны, это была территория Декейтера, а сам он входил в крайне ограниченное число людей, которые знали о моем прибытии в город.

«Полностью не могу».

«Я так и предполагала. Тогда у нас нет надежного места».

«Да, а если мы прогоним это дерьмо через незащищенную лабораторию, то спровоцируем все сигналы тревоги отсюда до „Ворот Тарсиса“ и обратно. – Я вздохнул. – Ладно, уходим отсюда…»

Откуда-то доносился низкий, настойчивый писк. Я огляделся и понял, что он идет из краулера Эрикссона. Я подбежал и склонился над его трупом. На панели связи приборной доски горел единственный пульсирующий огонек. Я нажал кнопку «Принять вызов». Салон наполнил сердитый мужской голос.

– Самое, блядь, время! Эрикссон, что, черт побери, там происходит?

– Эрикссон мертв.

Динамик заполнила шипящая тишина.

– Они все мертвы, – сказал я, – Вальдивия, Четри, Джесика… некоторые из них нарезаны на части, удобные для переноски. Если ты пошлешь за мной кого-нибудь еще, они все кончат так же.

– Кто это?

– Ты знаешь, кто я. Если у тебя были ко мне вопросы, тебе следовало лично прийти ко мне и вежливо их задать. Ты же Чанд, верно?

Снова тишина. Уголки моих губ дернулись.

– На твоем месте, кретин, – посоветовал я, – я бы начал оглядываться в общественных местах.