Разреженный воздух

Пластиковые складные стулья убраны, барбекю отдраено до блеска и приставлено к грязно-белой стене. Даже китайские колокольчики из витражного стекла, которые она сделала, исчезли. В воздухе висит лишь слабый остаточный запах химического моющего средства – последний след уборочной команды, полившей тут все из шланга. Скорее всего, уже к концу недели сюда заедет кто-то новый.

«Она действительно сделала это, – тупо думаю я, – она, блядь, тупо ушла».

«Я пыталась тебя подготовить. Такая закономерность проявляется последнее время довольно часто, это не редкость».

«Ты, – я с трудом сглатываю, – заткнись».

Я стою там, вдыхая этот синтетический запах расставания, и тут дверь в соседний блок приоткрывается, а затем широко распахивается. Нерешительно выходит Лотти, коренастая, стойкая, настоящая бабушка Лотти с обветренными чертами лица цвета эбенового дерева, обесцвеченным светлым облаком волос и глубоко посаженными, устремленными к горизонту глазами. Я вижу, как все, что спрятал за непроницаемо каменной маской, отражается на ее лице. Рот Лотти сжимается, ноздри раздуваются, глаза расширяются.

– О, Хак, – говорит она, вытирая руки о свой гончарный фартук, – Хак, мне так жаль.

– Привет, Лотти, – отстраненно говорю я.

– Они спорили, они ругались. Она кричала на него всю неделю перед их отъездом.

– Тем не менее она ушла.

Лотти ничего не говорит. Подходит и берет меня за руки. У нее прохладные ладони, слегка влажные от глины, с которой она работала.

– Куда они уехали?

– Я не знаю, Хак, она мне не сказала. Может быть, в Перт. Оттуда он родом. Сказала, что его там ждет уйма работы.

– Звучит не слишком правдоподобно, – говорю я откуда-то очень далеко. – У нее полный кредит еще как минимум на три года. Они лишат ее бонуса за эмоциональную поддержку, раз она ушла, но основную сумму отнять не смогут. Та прописана в контракте. Даже после выпуска, когда я получу квалификацию, она будет получать оперативную пенсию. Не могу себе представить, чтобы этот мудак Дуги работал, когда у него есть такой источник дохода, с которым можно жить припеваючи. – Я чуть отступаю назад, осторожно высвобождаюсь из ее рук. – Как дела у Макса?

– Все хорошо. У него еще три дня до возвращения. Артур взял лодку и отвез его на риф.

– Прекрасно.

– Ты мог бы сплавать туда, встретиться с ними, если хочешь. Артур будет рад тебя повидать.