Разреженный воздух

– А ты думаешь, я знаю? Думаешь, у меня к его члену кабель привязан, или что? Дерни за него, и он появится? С тех пор как умер Пабло, я видела Идальго ровно два раза, в обоих случаях меньше часа. С его командой я, наверное, разговаривала в пару раз больше. Последние восемнадцать месяцев я просто сижу на жопе ровно и надеюсь, что удача от него не отвернется, его не поймают и он не выложит все дознавателям Аллауки. – Она ткнула пальцем в сторону тела Бледного. – Тебе нужен Идальго? Отличная работа – ты только что пристрелил единственного человека в этой комнате, который мог знать, где он находится.

Я уставился на труп. Проблески идеи замерцали, подобно только что зажженной свече в слабо освещенной комнате.

– Ага. С другой стороны…

Глава сорок третья

– Откуда ты знаешь, что он придет? – не унимался Сакарян, когда мы все уже устроились и растворились в тени.

– Я не знаю, – терпеливо ответил я. Мы уже обсуждали этот вопрос. – У тебя есть идея получше?

Повисла тишина, он думал. Холодный, как нож, ветер пронесся по переулку перед домом Учаримы. Я поднял воротник плаща, передвинулся поближе к укрытию в углу балконной стены. Руки и лицо казались гладкими словно лед – из-за непогоды и антискан-маскировки, которой мы все намазались перед операцией. Над головой, в тонком срезе неба между зданиями, зеленым и золотым сиянием переливалась Мембрана – словно искры сыпались с темной массы экзотического сплава под воздействием абразивных инструментов. Она издавала слабое, всепроникающее шипение, уравновешивающее призрачный стон ветра. Сакарян откашлялся.

– Мне просто не хочется полагаться на эту шлюху, – пробормотал он.

– Сакарян, а мне бы не хотелось полагаться на тебя. Но вот мы здесь. Она сделала выбор, все с ней будет в порядке.

– Она так легко сдалась, да?

– У нее не было другого выбора. Или играть с нами в мяч, или я отдам ее Декейтеру и familias andinas. Что бы ты сделал на ее месте?

Он хмыкнул.

– Мне все еще кажется, что твой план чертовски притянут за уши.

Будь это всей правдой, Сакарян попал бы в самую точку. Но он делал выводы на основе неполной информации. Он не знал – так как я ничего ему не сказал, – что на самом деле перетянуло Нину Учариму на нашу сторону: связь Идальго с Земным флотом и его планы на готовящийся переворот. Из всех предательств, которые Учарима пережила за свою жизнь в Нагорье, это явно пошатнуло ее больше всех.

Иногда патриотизм скрывается в самых неожиданных местах.

И было много чего такого, чем я не собирался делиться с нашим достопочтенным комиссаром прямо сейчас.

– Скажи мне вот что, Сакарян, – начал я. – Раз уж мы ждем. Была ли у «Седж Системс» какая-то связь с этой фальшивой марстеховской аферой? Были у маршалов какие-нибудь открытые дела на них, когда ты еще работал здесь?

– Насколько мне известно, нет. А что?

Я вспомнил взволнованное сообщение от Луппи, разговор, который у нас с ним состоялся позже в тот же день. Каким-то образом журналисту удалось остаться в безопасности, когда гнев машины Колыбель-Сити обрушился на мою голову. Десять лет вне игры или нет, он все еще оставался на плаву и умел прятаться, а потому не время раскрывать мои источники. Я тщательно подбирал слова.

– Я просто интересуюсь Чандом, вот и все.

– Чем конкретно? – резко спросил Сакарян.

– Насколько хорошие у него были связи на самом деле, кого он знал. Видишь ли, «Седж» держали Чанда в качестве руководителя службы корпоративной безопасности, но он не был в штате. Он был независимым подрядчиком. И, по словам Декейтера, имел давние связи с Аллаукой и аппаратом Колыбель-Сити. Все шло тихо-мирно, и, вероятно, именно поэтому Аллаука смогла так быстро добраться до Чанда, когда узнала, что я иду по его следу. Она зовет старого знакомого, он думает, что предстоит разбор полетов, а оказывается, она просто заваривает переборки, пытаясь изолировать брешь на Чазме Корриенте. Ракель знала, что рано или поздно я до него доберусь. Знала, что я, скорее всего, вытяну из него всю информацию.

– Она могла бы просто убить тебя, а не его.

– Это труднее.

Он фыркнул.

– Ну да, конечно. «Не буди оверрайдера». Я совсем забыл, как ты в одиночку выбрался из того подземелья, а затем заскочил повидаться с нами в Шейдс-Эдж, когда у тебя выдался свободный часочек.

– Разница, – спокойно ответил я, – в том, что я был неизвестной переменной. Аллаука не могла дотянуться до меня так же легко, как до Чанда, не знала, возьму ли я взятку и во сколько она ей обернется, и, что важнее всего, не знала, какую поддержку я мог или не мог прихватить с собой из Брэдбери. Заткнуть утечку информации Чандом было проще всего, и она все разыграла так, что либо я становился соучастником его смерти, попав к ней на крючок, либо отправлялся следом за Чандом. Скорее всего, потом она бы в любом случае меня убила, просто чтобы перестраховаться. Как и любого, кто стоял бы слишком близко к процессу.

– Довольно экстремальная реакция для человека, который последние пять лет пытался очистить свою репутацию.

– Она запаниковала.

– А из-за тебя часто паникуют, да, Вейл?