Разрушающее напряжение

Он бродил по эффектно безвкусному главному залу Гесперского музея, бесцельно поправляя картины в богато украшенных рамах, постоянно возвращаясь к специально изготовленному пьедесталу, где в золоченой раме должно было красоваться его новое приобретение. Никто, входя в музей, не мог его не заметить. Окно рядом с витражным стеклом придавало пьедесталу вид церковного алтаря. Но сейчас там ничего не было и он не собирался открывать музей, пока его сокровище не будет благополучно возведено на трон.

А ведь так все хорошо было задумано. Он пригласил на церемонию открытия человека, который, скорее всего, притащит за собой эту Сильвестр и она все-таки придет, и он увидит зависть на ее лице…

Но теперь все пошло наперекосяк. Или, по крайней мере, откладывалось.

Сначала новость о том, что его приобретение не будет ему выдано до конца расследования.

А тут еще новость о том, что полиция задержала всех пассажиров «Гелиоса»! Что, во имя всего святого, может быть такого сложного в простой аварии в космосе? …

Он не выдержал — позвонил, попросил упростить процедуру, чтобы он мог быстрее получить  самую ценную книгу за всю историю английского языка — и, честно говоря, если это была не самая ценная книга, то почему он был вынужден заплатить за нее такую возмутительную сумму? Да еще из собственного кармана, который не был, скажем так, бездонным …

Он заплатил деньги за эту чертову книгу. Во Вселенной осталось всего два ее экземпляра — один в Библиотеке Конгресса Соединенных Штатов Америки, второй в музее Порт-Геспера, музея, который принадлежал ему. И он купил книгу по одной причине — чтобы унизить эту женщину, так его публично унизившую, а ведь когда-то она была его подругой. 

Он должен был просто сказать «скатертью дорога» этой маленькой шлюшке. Но она была так хороша, и Дарлингтон не нашел ей замену на станции — этой банке из-под сардин в космосе.

Это заставило его задуматься, как он делал это не раз, о том, сможет ли он когда-нибудь покинуть Порт-Геспер и вернуться на Землю. В глубине души он знал, что похоронят бедного Винса Дарлингтона в космосе, если только Черт не приберет его сестер первыми. Его ядовитые сестрички заявили, что если он вернется на Землю, то они не станут больше молчать и он угодит в швейцарскую тюрьму. А они могу это ему обеспечить, с их то деньгами. 

Это было его убежище, и здесь он останется, в этих нескольких маленьких комнатах с обитыми бархатом стенами, окруженный своими мертвыми сокровищами.

Что же делать?

Когда же ему позволят вступить во владение? Возможно,следует отменить открытие музея прямо сейчас. Капитану Антрин похоже не удалось ничего предпринять, одни улыбки и обещания и никаких результатов.

Дарлингтон нервно прошел в одну из маленьких темных комнат и остановился возле стеклянной витрины, поймав свое отражение в крышке. Он пригладил редеющие черные волосы и поправил старомодные очки в роговой оправе. — Хорошо выглядит, слава Богу, и скривив губы в довольной гримасе, двинулся дальше, не обращая внимания на содержимое витрины. А ведь это были его настоящие сокровища, хотя он и отказывался признавать их таковыми. — Странные отпечатки, найденные на поверхности Венеры роботами-исследователями. Отпечатки сделавшие музей местом интенсивного интереса ученых, а после садов Сато — одной из главных туристических достопримечательностей Порт-Геспера. И Дарлингтон, в душе не понимая такого ажиотажа, признал их коммерческую ценность.

Он продолжал расхаживать взад-вперед, разглядывая свои кричащие картины, скульптуры и дорогие безделушки и размышляя о том, что искал этот назойливый полицейский с Земли, ковыряясь в аварийном корабле, где хранилась его драгоценная книга.

Виктор Пробода отнес собранные улики в лабораторию и явился по вызову капитана Антрин в ее кабинет, лейтенант Китамуки уже была там.

— Тебе дали простые инструкции, Виктор, ты не должен был оставлять инспектора одну. — Антрин не улыбалась, ее лицо начальственно затвердело.

— Она доверила мне улики, капитан, и обещала сообщать обо всем, что найдет.

— Ты ей доверяешь полностью? — Подключилась Китамуки.

— Похоже, она знает свое дело, лейтенант, к тому же Земля назначила ее главной. — Пробода почувствовал, что в этом кабинете становится ужасно жарко.

— Мы просили нам помочь. Мы не просили, чтобы у нас отбирали расследование, вот в чем дело. — Сказала Антрин.

— Мне это тоже очень не понравилось, капитан, — решительно заявил Пробода. — По правде говоря, сначала я принял это близко к сердцу, ведь ты уже поручила провести расследование мне. Но в конце концов, большинство главных фигурантов этого дела — земляне…

— Большинство фигурантов евроамериканцы, так пусть они и расследуют? — продолжила Китамуки.