«Американцы, — продолжали передавать по телеграфу, — которые заявляют, что у них самые лучшие в мире бомбовые прицелы, доказали, что могут точно поражать цели, если захотят. Значит, можно было пощадить жилые районы Дрездена и исторический центр города. Применение зажигательных бомб доказывает, что были намеренно атакованы сокровища архитектуры и жилые районы. Бессмысленно сбрасывать зажигательные бомбы на железнодорожные сооружения; они никогда не использовались для уничтожения железнодорожных сооружений в этой войне».
С оттенком впечатляющего сарказма в бюллетене в заключение обращалось внимание на то, что хотя союзники и утверждали, что стоят на пороге победы, однако посчитали необходимым испепелить Дрезден и Хемниц. Включение Хемница было характерно для тактики германской пропаганды: хотя, как говорилось выше, атака Хемница была в целом неудачной, доктор Геббельс, как министр пропаганды, давно осознал, что если враг слышал из радиопередач самих немцев, что цель уничтожена, то не будет с такой же настойчивостью предпринимать вторую атаку; Хемниц, с его крупным заводом танковых двигателей, был целью, которая требовала длительной отсрочки.
Нейтральные страны в не меньшей степени ужаснулись от рассказов своих собственных корреспондентов в Германии; некоторые предпринимали попытки позаботиться о том, чтобы немцы также не оставались в неведении о событиях в Центральной Германии, а также информировать оккупированные территории. 15 февраля в 22.15 в бюллетене новостей шведского радиовещания на оккупированную Данию на датском языке объявлялось, что уже есть сведения о том, что от 20 до 35 тысяч человек расстались с жизнью. «Вчера утром откопали тела 6 тысяч жертв». Спустя пятнадцать минут «Новая британская радиовещательная станция», подобная контролируемой немцами радиостанции «Свободная Африка», передала на Англию любопытный пропагандистский опус относительно авиарейдов, содержание которого служба радиоперехватов Би-би-си вновь посчитала необходимым в полном объеме довести до сведения британского правительства: