Разрушитель

От волнения он опять начал проглатывать буквы.

– Прибыл гонец от Мэтью! «Шустрик» вошел в прибрежные воды! Утром будет в гавани. Но там очередь на разгрузку. Они третьи. Мэтью написал, чтобы после храма встречать ехали.

Его глаза сияли, на щенках алел румянец. Виктория с нежностью смотрела на парня, она никак не могла привыкнуть, что он начал смеяться, и каждый раз старалась запомнить и сохранить в памяти эти мгновения.

– Отличная новость, – Алан с улыбкой подошел к столу и налил сыну чаю. – Я скучаю по Дарену.

– А я по пирожкам тетки Райки, – Турен скинул валенки и пересел на пол к камину. – Можно вопрос? – дождавшись кивка Алана, он продолжил: – Ты ведь пошутил насчет женитьбы? – Алан вопросительно поднял брови. – Я все понял и больше не буду ходить к… служанке.

– Первая любовь почти никогда не бывает счастливой. – Герцог стянул с дивана две подушки, одну кинул Турену, на вторую сел сам. – Я был влюблен в… портрет… девушки старше меня на много лет, которая даже не знала о моем существовании. – Виктория с ностальгией улыбнулась, вспоминая свою первую влюбленность в актера Гойку Митича. – Не буду врать, я попросил Мэтью составить список невест. Просто чтобы знать, – она взъерошила отросшие светлые волосы Тура. – Но я никогда не заставлю тебя жениться против воли.

– Я бы дождался, когда Зира родит, – вздохнул Тур и пошевелил кочергой угли.

– Тур, – рассмеялся Алан, – тебе не кажется, что пятнадцать лет – слишком большая разница в возрасте?

– Очень хорошая разница, – серьезно кивнул парень. – Отец был старше матери на двадцать лет.

Алан на мгновение замер. Вот и шанс расспросить о Валии.

– А сколько лет ей сейчас?

– Она вышла замуж в пятнадцать. Через двадцать две десятидневки родился я, значит, сейчас ей почти тридцать лет.

– Ты родился раньше срока?

– Нет!

– А сколько длится беременность?

В животе собрался напряженный ком. Здесь же другое количество часов в сутках, и исчисление времени идет по-другому.

– Не знаю, – безразлично пожал плечами Турен. – Завтра спроси у мамы.

– Тур, как ваши отношения? – осторожно поинтересовался Алан.

– Мы разговариваем, – задумчиво произнес парень. – Много разговариваем. Но все время обо мне. О том, что произошло с ней, она не рассказывает. Знаешь, а я не хочу знать, – Тур зло сверкнул глазами. – Я был рабом, я помню… – Алан обнял его за плечи и прижал к себе. – А еще она расспрашивает о тебе.

– Вот как? – неприятно кольнуло в груди.

Дурная привычка всех подозревать!

– Ей интересно, что ты за человек, – Турен хихикнул и зевнул. – Какому богу молишься, Вадию или Ирию? Сколько у тебя детей? И кто такая Зира? И почему ты пропускаешь обеды?

– А ты что?

– Я не вру.

Алан открыл рот, чтобы еще расспросить, но тут дверь в покои слуг распахнулась, и на пороге возник Оська с такой хитрющей и довольной физиономией, что Алан враз заподозрил какой-то подвох. Следом за ним в комнату вошел Берт с большим подносом, уставленным тарелками и кувшинами.

– Кир Алан! Кирена Валия сказала, что вы на ужин не ходили, и велела отнести вам еду.

– Вот-вот… именно это я и хотел сказать, – заговорщицки округлил глаза Турен. – Она все время говорит, что мы мало едим.

– Тур! – закричал Оська, забираясь в кресло. – А тебя Хват ищет во дворе! Ругается.

– Ты опять сбежал от охраны? – укоризненно произнес герцог.

– Ничего, сейчас его рыжий ксененок найдет, – Оська показал язык. – Хват ему нажаловался. А Лисенок злой, он проиграл Руке три боя из трех.

– Ой! Я спать! Папа, можно я через библиотеку пройду?

Турен быстро обулся и исчез за небольшой дверью, соединяющей покои. Герцог кивнул Берту, и тот, подхватив факел, побежал следом.

Алан усмехнулся. Ну какая женитьба? Мальчишка! Он совсем еще мальчишка. Пусть гуляет. А там… может, и правда у него родится дочь, и кто знает… но так далеко Виктория загадывать остерегалась, помня земную присказку: «Хочешь рассмешить богов, расскажи им о своих планах»

Перед сном она напомнила себе не забыть расспросить о сроках беременности в этом мире. Как бы ни сложилась жизнь, куда бы не занесла герцога судьба, но присутствовать при рождении своего ребенка он обязан.

Глава 2

Мужчина – игла, острая и безжалостная,

Женщина – нитка, которая тянется за иглой.

Умная женщина всегда завяжет узелок,

чтобы виден был результат работы иглы.

Умный мужчина не станет резать нить,

пока не сошьет накрепко две судьбы.

Из проповеди брата Чеха