Разрушитель божественных замыслов

— Молодой человек сильно смутился и сказал, что одежду он отдал в стирку, так как испачкал ее на работе, а дома еще не был, чтобы переодеться. Да и что такого! Можно подумать, я не видела мужчину в белье! — сказала она как бы в оправдание и продолжила. — Он достал бутылку вина и конфеты. Такой галантный молодой человек! Только он сел, за стол, как появился мой муж. Увидел, в каком виде Ринз и стал кричать. Я попыталась ему объяснить, но он ударил меня по голове, вон даже шишка осталась, нагнула она голову и показала шишку. И я потеряла сознание. Когда пришла в себя, дома никого не было. Я прошла в спальню, а там на кровати лежал убитый Ринз Круан. Я снова потеряла сознание. А когда пришла в себя, решила вывезти тело и выбросить. Я люблю своего мужа, и он убил молодого Ринза в порыве ревности, поэтому я хотела ему помочь. — Она стала громко всхлипывать и снова разрыдалась, спрятав лицо в платок.

Риджельт Блюр с открытым ртом слушал рассказ своей жены. Марта очень убедительно рассказывала историю, которой не было и быть не могло. Он потрясенно произнес:

— Марта, ты что несешь? — Потом его озарила догадка и он, вскочив с воплем, — Шлюха! Убью! — кинулся с кулаками на жену. Та взвизгнула и ловко юркнула под кровать. Разъяренного коронера схватили стражник и дознаватель и с трудом скрутили. — Гадина! — продолжал орать коронер, — с этим придурком снюхалась.

— Вот видите, какой он бывает несдержанный, — прозвучал голос Марты из-под кровати.

— Не беспокойтесь, рена Марта, мы его держим, — пыхтя, в ответ сказал стражник. Коронеру заломили руки и потащили на выход.

— Суукаа! — в отчаянии закричал Риджельт Блюр и, получив удар кованной перчаткой по зубам, захлебнулся криком.

— Он только что узнал про Марту, — усмехнулся в усы сержант, — об этом весь гарнизон знает, кроме него. Надо же убил из-за ревности! — покачал он головой.

— Я не убивал! Не убивал я! — извиваясь в крепких руках, орал обезумевший от того, что произошло, Блюр.

Коронера вытащили из дома и посадили в закрытую арестанскую карету. Всю дорогу он пытался объясниться. Лежа на полу лицом вниз, он взывал к здравому смыслу арестовавших его солдат.

— Сержант я не убивал, это какое-то недоразумение. Опросите стражей в тюрьме они подтвердят, я никуда из тюрьмы не отлучался. Это сучка Марта меня подставила. Это она убила! Тварь! А свалила на меня.

— Конечно, конечно, коронер, дознаватель разберется. Вы или Марта, или вы оба вдвоем его убили. Вы лежите, не дергайтесь.

Так они доехали до тюрьмы. Блюра грубо подняли и пинком вытолкнули из кареты. Он пробежал, согнувшись, несколько шагов и уткнулся головой в чьи-то ноги. Поднял голову и увидел улыбающегося нехейца. Сзади серого схватили сильные руки и скрутили.

— Коронер, глядя на вас, в том положении, в котором вы очутились, я начинаю думать, что справедливость в мире все же существует. Как вам мой подарок? — смеясь, сказал освобожденный и, не слушая ответ, скрученного в три погибели маленького человека в сером мундире, пошел свой дорогой.

У Риджельта Блюра все стало на свои места, это сподручные барона совершили акт мести.

— Сволочь! — заорал он и попытался вырваться. — Задержите преступника! Это он убил моего помощника. — Но новый удар по губам оборвал его крик. Отчаяние и слезы душили маленького коронера, он сам теперь был в качестве жертвы. Незаконно обвиненный, арестованный и избитый. Его предала жена и теперь свои же стражники ведут в ту самую тюрьму, куда он сажал сам своих врагов и пойманных преступников. — Сообщите обо мне графу Саккарти! — взвыл он и тут же был грубым пинком отправлен в открывшиеся ворота тюрьмы.

— Вот же какой крикливый, — раздраженно сказал сержант, поднимая коронера за шиворот. — Тебе, убийца, уже никто не поможет. Твое дело простое и ясное, душегуб. Молись богам, чтобы без мук уйти за грань, — он ударил извивающегося Блюра кулаком в живот и сопроводил удар наставлением. — Ну, ну, не балуй.

Дежурный надзиратель с удивлением принял коронера. Просмотрел мельком ордер, хмыкнул и расписался в получении.

— Лицом к стене заключенный, стоять молча и не разговаривать, — проскрипел он.

— Крόстан, — обратился к надзирателю коронер, — я хочу, чтобы ты подтвердил, что я не выходил из тюрьмы всю ночь. И тут же получил удар палкой по почкам, удар был выверен, травмы не нанес, но был очень болезненным.

— Оуу, застонал Блюр, — сволочь, ты что творишь?

— Не нарушать! — прикрикнул надзиратель. И тихо проговорил, — не знаю я, где ты был ночью, не знаю и все. В одиночку арестованного, где молодой сидел! — приказал он двум стражникам, один из которых был с опухшим лицом и без глаза. Конвоиры грубо схватили коронера и потащили в подвал.

— Ребята, ребята, — жалобно причитал коронер, — подтвердите, что я всю ночь был с вами, я же вас инструктировал. А я вас к себе возьму, жалование подниму.

Служивые дотащили его до камеры и бросили на пол. Безглазый посмотрел на второго.