Разрушитель меча

Я направил жеребца к Южным воротам, скрывавшимся за ветхими серыми зданиями, и махнул рукой.

— Где-то там.

Дел издала издевательский смешок.

— Многообещающе.

— Тогда веди сама.

В мрачной тишине кобыла обогнала жеребца и зашагала перед ним. Как и следовало ожидать, жеребец не мог ее не заметить.

— Так? — невинно спросила Дел.

— Все, хватит, — пробормотал я.

Жеребец совсем не обрадовался моему решению заставить его снова выйти вперед и согласился со мной только после недолгой, но оживленной дискуссии.

До Джулы за кобылой мы бы спокойно не дошли.

Мы ехали полдня, потом остановились. В абсолютной тишине мы мрачно смотрели на раскинувшееся перед нами пространство, полное сверкающих кристаллов. Граница Пенджи была едва заметной, но ее можно было различить. По эту сторону мы были в безопасности. Несколько шагов вперед — и мы уже рисковали.

Но мы рисковали и раньше.

Кобыла выгнула шею. Жеребец ответил низким утробным урчанием, которое угрожало перейти в визг. Я ударил его ногой по плечу.

— Ты ей не нужен, — отрезал я.

Дел почти улыбнулась, потом кивнула на Пенджу.

— Сколько дней до Джулы?

— Все зависит от Пенджи.

— Это понятно. Сколько было раньше?

— Не знаю. Просто не помню, много времени прошло, — я похлопал жеребца по толстой шее и отвел его подальше от кобылы. — Кроме того, тогда у нас было несколько задержек, помнишь? Ханджи, их жертвоприношение Солнцу… на это ушло несколько дней. И еще больше на выздоровление.

— И Эламайн, — напомнила Дел. Конечно она ее не забыла. — Мы спасли караван Эламайн от борджуни, потом отвезли ее к этому танзиру…

— Хаши.

— …который решил сделать тебя евнухом, — Дел покосилась на меня. — Я это помню.

Некоторые части моего тела тоже это помнили.

— Потом мы остановились в Русали…

— …и встретили Алрика, Лену и девочек, — Дел помолчала. — Тогда их было еще двое, но Лена ждала третьего ребенка…

— …и последний раз, когда мы видели их — всего четыре дня назад — она снова ждала ребенка.

Дел заулыбалась.

— Надеюсь родится мальчик. Может тогда она сможет отдохнуть.

— А по-моему Лена не имеет ничего против детей Алрика, — я шлепнул по любопытному носу жеребца концом сандалии. — Даже не думай об этом.

— И еще был Терон, — напомнила Дел.

Которого я убил в круге.

— И Джамайл, — кивнул я.

Дел нахмурилась.

— И Джамайл, — повторила она и внимательно посмотрела на меня. — Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО джихади?

— Откуда, в аиды, мне это знать?

Она не сводила с меня глаз.

— Но ты говорил, что Джамайл показал на тебя. Ты поклялся на своей яватме.

— Он показал на меня. И я поклялся на своей яватме. Я не выдумываю.

— Значит может… — она нахмурилась. — Нет. Это невозможно.

— Что? Что я могу быть мессией? — я ухмыльнулся. — А ты можешь представить себе человека, который подходит для этого дела больше чем я?

Взгляд Дел был уничтожающим.

— Ну хорошо. Я знаю, что все это звучит глупо, но я не вру. Дел, он действительно показал на меня.

— И когда же ты будешь превращать песок в траву?

Я фыркнул.

— Если б я умел.

— А джихади должен уметь.

— Может он и умеет.

— И у тебя это получилось… — вдруг сказала Дел. Ее лицо покраснело, потом побелело. Она уставилась на меня широко открытыми глазами. Взгляд у нее был совершенно отсутствующий.

— Что? — резко спросил я. — Что случилось?

Она сглотнула комок в горле и тихо прошептала:

— Ты превратил песок в стекло.

Несколько секунд мы с Дел смотрели друг на друга, пытаясь разобраться в новой теории.

Потом я издал смешок. До обычного ему было далеко, но в моем состоянии и это было достижением.

— Аиды, баска… вот весело, если в это пустынное предсказание действительно вкралась ошибка?

Дел была потрясена. Даже губы у нее побелели.

— Что ты имеешь в виду?

— Что этот джихади должен покрыть весь Юг не зеленью, а стеклом.

— Но… — Дел нахмурилась. — А какая польза от стекла?

— Ну как же, каждый сможет вставить его в окно, — я усмехнулся. — Ладно, это глупость.

— Но… — она пожевала губу, потом сдалась и вздохнула. — Знаешь, это было бы настоящей глупостью, если бы ты действительно оказался джихади.

Я почувствовал себя задетым.

— Почему?

Она задумчиво смотрела меня.

— Потому что ты танцор меча. Зачем тебе быть кем-то другим?

— Ты думаешь я не гожусь для этого? Думаешь я не смог бы?

— Быть мессией? Нет.

— Почему нет?

— Ты совсем не знаешь, что такое деликатность. Тонкое обращение с людьми, — она улыбнулась. — Ты можешь поделиться мудростью с человеком только пригласив его в круг.

— А меч хорошо помогает набраться мудрости.

— Джихади не танцоры мечей.

— Откуда ты знаешь? Ты даже не поняла, что это за слово, пока я не объяснил.

— Потому что… просто знаю.

— Знаешь ты недостаточно, — я шлепнул жеребца между ушей. — И не мечтай, покусанный блохами… Нет, баска, серьезно. Я жду ответа.

Она пожала плечами.

— Ты это просто ты. У тебя есть свои плюсы, которые скрываются за кучей минусов. Но джихади? Нет. Джихади ОСОБЫЕ, Тигр, — она посмотрела как я снова врезал жеребцу, когда он попытался подобраться к кобыле. — У джихади нет проблем с лошадьми.

— А ты откуда знаешь? Самого Искандара лошадь ударила по голове, помнишь?