Разрушитель меча

Это была прохладная мягкая ночь и мы проводили ее соответственно. Полностью расслабившись, я лежал на спине и разглядывал звезды и луну. На мне была только набедренная повязка, влажное тело медленно высыхало. Я позабыл обо всех тревогах и сонно жмурился, но у Дел сна не было ни в одном глазу. Я никогда не понимал, почему женщину, полностью удовлетворенную жизнью, тянет на обсуждение мировых проблем, тогда как нормальный человек скорее позволил бы этому миру отчалить и сам уплыл бы вместе с ним.

Ее бедро касалось моего, одно плечо отдыхало на моей груди. Полежав немного, Дел перекатилась на бок. Бурнус собрался складками на изысканно длинных ногах, ткань плотно обтянула красивые бедра. Распущенные светлые волосы взъерошились и светились в темноте.

— О чем ты думаешь?

Аиды, типичный для женщины вопрос.

Я подумал не соврать ли, но Дел не была чрезмерно романтичной — в отличии от большинства женщин — и я решил, что правда не расстроит ее.

— Об Аббу.

— Аббу Бенсире? — переспросила она с оттенком недовольства. — Сейчас?

Может и ей не нужна была правда.

— Просто… ладно, забудь.

Но она снова прижалась ко мне. Одна рука коснулась моей груди и начала гладить шрамы — это вошло у Дел в привычку и я никогда не возражал, мне было приятно ощущать ее прикосновения.

— Тебе так хочется победить его?

— Никогда к этому не стремился… — буркнул я, заводя руку за голову.

— Ну я, конечно, соврал. Я всегда хотел победить его, но раньше это не имело такого значения.

— А теперь имеет? Из-за того, что сказал Умир?

— Умир говорит, что пойдет на все, но получит желаемое, — я помрачнел, вспоминая наш разговор. — Думаю, это больше похоже на Сабру.

— Почему? Ты же о ней ничего не знаешь.

— Кое-что знаю. Она женщина-танзир, и она умудрилась удержаться на этом месте.

— Это ненадолго, ты сам так говорил.

— Ненадолго. Но если с ней едет Аббу, после его уверений, что он не работает на нее… — я освободил бледную ленту волос, запутавшуюся в моем ожерелье. — Он не привык врать.

Дел, слишком увлеченная моими шрамами, только пожала плечами.

— Может он передумал позже. Может Сабра убедила его.

— Он не из тех, кто поддается на женские уговоры.

— Ты этого не знаешь. Ты спал с ним?

Я хмыкнул.

— Я похож на такого?

— Это не всегда определишь, — Дел вяло поддерживала разговор. — Я только хотела сказать, что многие решения мужчины принимают в постели.

— У тебя, оказывается, потрясающие знания.

— ТЫ знаешь это лучше чем я.

— Я знаю только то, что ты мне сказала.

Она подумала не вспылить ли, но апатия победила.

— И готова повторить: в постели женщина может убедить мужчину сделать такое, что ему самому бы и в голову не пришло.

— Никогда не думал, что Аббу можно купить постелью, — я помолчал и добавил. — И себя, кстати.

— У меня не хватит денег, — прошептала Дел, прижимаясь теснее. — Если она красивая и умелая женщина, она могла уговорить его помочь. Или есть другая причина.

— И какая же?

— Шанс получить от тебя танец. Аббу стремился к этому в Искандаре до того, как жеребец ударил тебя по голове.

Я улыбнулся.

— Может ему не дает покоя моя слава?

— А тебе его?

Я пожал плечами.

— Может быть.

— Да.

Я сдался.

— Да.

— Ну, значит рано или поздно вы встретитесь, — ее пальцы нашли широкий длинный нарост слева под ребрами. Шрам был толстым и я почти не ощущал прикосновения ее пальцев. — Прости, — прошептала она.

Она говорила это каждый раз. И каждый раз искренне просила у меня прощения. И каждый раз вспоминала, как едва не убила меня в круге Стаал-Уста.

— Могло быть и хуже, — заметил я, — могло быть и… ниже, — я перекатился и прижал ее к земле, наши ноги переплелись, — и тогда нам обоим было бы о чем сожалеть.

Смех Дел как дымок. Он легкий, и уносит тебя с собой.

Когда я с этой женщиной, все сомнения рассыпаются в прах. Потому что даже если я не реален, она у меня есть.

34

Вокруг был только лед. Ледяные гирлянды свисали с каменных уступов, сверкая в шафрановом солнечном свете, в тепле Южного дня…

Южного дня? Я удивился. Лед? На Юге?

Даже глубоко во сне я понял, что это невозможно.

И от этого, конечно, проснулся.

Дел перекатилась на бок, когда я резко сел и мрачно уставился на светлеющее небо. Растрепав рукой спутавшиеся за ночь волосы, я не избавился от отчетливой картины, застывшей перед моими прищуренными сонными глазами. Я видел очень ясно: лед на Юге.

— Должно быть у меня песчаная болезнь, — пробормотал я и потянулся к ближайшей фляге.

Дел зевнула, потянулась, сморщилась, когда лучи восходящего солнца осветили ее лицо, и посмотрела на меня одним глазом.

— Почему?

Я пожал плечами, жадно глотая воду.

Открылся второй голубой глаз.

— Скорее всего я не буду возражать, но мне любопытно, как ты пришел к такому выводу.

Напившись, я опустил флягу.

— Человек не обязан разъяснять всему миру содержание своих снов.

— А-а, — она тоже потянулась за флягой. — Если это не сны джихади.

— Джихади не обязан их и себе разъяснять. Джихади, он просто… джихади.

— Как и Песчаный Тигр.