Разрушитель (СИ)

– Ватикан, – ухмыльнулся Алан, рассматривая план «духовной обители». – Отец Жириш, поверьте опыту моего прошлого, вам следует огородить больше территорий уже сейчас, через сто лет земля в Виктограде будет стоить огромных денег, вокруг вашей Обители вырастут дома, и расширяться можно будет только под землю. Подготовьте документы о дипломатическом, военном и научном сотрудничестве между Игушетией и вашей школой. И дайте уже ей нормальное название, которое можно будет перенести потом на всю вашу территорию. Что не так? – Алан поднял глаза на притихших собеседников. – Ватикан – город-государство, назван в честь холма, на котором расположен.

– И где находится такой город? – Брат Турид пожевал губами и вперил в герцога недовольный взгляд. – Где вы услышали это название?

– В сказаниях Океании, естественно, – с абсолютно честными глазами беззаботно ответил ему Алан. – Отец Жириш, постарайтесь сделать это до моего отъезда.

– Вы хотите отделить нас от государства?

– Конечно! – Улыбка Алана стала шире. – Но только вас! Храм будет подчиняться верховной власти, а именно – мне.

– Вы не теряли времени даром, кир Алан.

– Я следовал вашим заветам.

– Это которым?

Старый ксен откинулся на спинку жесткого стула и с удовольствием наблюдал за Аланом.

– Учиться уму и интригам.

– Похвально, – задумчиво протянул Учитель.

На изможденном лице жили лишь темные умные глаза, и их цепкий взгляд вызывал у Алана желание сигануть под стол. Отец Жириш был намного опаснее старика Пауля, и герцог его серьезно остерегался. Если отец Пауль был силой, то отец Жириш – мозгом организации.

– Зверь сорвался с поводка, – тихо произнес Учитель, ни к кому не обращаясь. – Не буду лукавить, что мне не нравятся изменения. На все воля Ирия, но я буду молить его о жизни до того момента, когда вы сядете на трон империи.

– Империи? – Алану показалось, что он ослышался. – Но Галендас – всего лишь королевство.

– Мальчик мой, вы ведь не остановитесь на этом?

Объединить под своей рукой крупные королевства материка? Но зачем? Чтобы детям не пришлось воевать. И если не повторять ошибки земных правителей, то, возможно, у этого проекта есть будущее...

Следует хорошенько все обдумать... потом... когда найдется Корона Королей, и если голова останется на плечах.

– Мой вождь, – подал голос Иверт и широко зевнул. Горец тихо сидел в углу рядом с Серым и в разговоре участия не принимал, лишь слушал и иногда кивал или возмущенно сопел на едкие замечания Турида. – Отец желает говорить с тобой перед советом, а сейчас… – Он опять зевнул и совсем по-детски закончил: – Можно я спать пойду?

Алан удивленно уставился на друга, не сразу сообразив, о чем речь.

– Ты спрашиваешь у меня, можно ли тебе идти спать? – уточнил он недоверчиво.

– Да, мой вождь, и тебе советую перестать тереть глаза и пойти утешить белогрудую красавицу с холодными глазами.

В звенящей тишине тихий смех отца Жириша показался растерянному герцогу раскатом грома.

– Ступайте все отдыхать, а вас, Алан, я попрошу остаться, – отсмеявшись, произнес старый ксен.

– Вообще-то это моя фраза, – пробормотал Алан, следя, как остальные участники разговора быстро покидают кабинет, словно боятся, что дотошный герцог опять начнет задавать сто один вопрос и требовать подробного отчета.

– Кир Алан, – доброжелательно улыбнулся отец Жириш, когда Серый осторожно прикрыл двери кабинета. – Я хотел поговорить о вашей дочери.

– О Ваське? – удивился Алан. Нет, он помнил, что у него есть дочь, но... не вспоминал о ней. – С нею что-то случилось?

– Нет. Но у нас появились планы на этого ребенка. Позвольте, я расскажу?

Алан сел за стол и сложил руки на груди, в сердце кольнуло нехорошим предчувствием, что еще придумали эти старые интриганы и причем здесь его внебрачный ребенок?

– Я вас слушаю.

Через четверть рыски Алан начал беситься, еще через треть – задумался, а потом согласно кивнул.

– Надеюсь, вы понимаете, что девочке только десять лет. – Герцог потер виски, голова начала болеть еще раньше, но сейчас боль достигла апофеоза, и все, чего хотелось, это упасть в кровать и накрыться с головой, и чтобы никто не жужжал над ухом монотонным менторским тоном. – Для меня ранние браки вообще нонсенс. Бессмыслица, – пояснил он, увидев вопрос в глазах отца Жириша.

– Для девочки это лучшая доля, признав ее дочерью, вы изменили судьбу ребенка, да и вам этот брак поможет укрепиться на фронтире.

Да уж, изменил судьбу... Лишил ребенка семьи, знакомого мира, привычного будущего, сделал изгоем среди своих, но при этом не помог приблизиться к чужим. Виновен перед ней, еще как виновен.

– Хотите с ней поговорить?

Отец Жириш понимал, о чем думает хмурый герцог, и в его голосе Алану послышалось сочувствие. Интересно, притворное или настоящее? Способны ли такие циники как Учителя испытывать чувства, кроме холодного расчета?

– Не поздно ли?

– Когда девочка узнала, что вы прибыли, она не стала ложиться. Кир Алан, она ждет вас, – мягко и слегка укоризненно произнес бывший наместник.