Разрушители

Впрочем, это было понятно и без подсказки – не видел еще ни одного мага, кому общение с Тьмой понравилось бы. Неловко будет, если симпатичные волшебницы начнут шарахаться от меня уже по другому поводу. Подумать только: десять веков существование Арконата крутилось вокруг идеи возвращения Разрушителей, и вот, когда искомый адепт Тьмы появился, выясняется, что его уникальный дар никто на дух не переносит.

Как же это обременительно – служить воплощением легенды!

Мэтр Бигген, оставивший пост главы цеха Новых Знаний и возглавивший группу изучения меня, установил, что блокировать Разрушение невозможно. С предсказанием результата воздействия Тьмы тоже были проблемы. На данный момент отчаянные исследователи, бледнеющие и падающие в обморок от одного вида щупалец ожившего мрака, сумели установить только ряд отличий моего Таланта от общепринятого. Классическая магия была искусством эмоциональных состояний и требовала полного слияния с миром, Иного Зрения, из-за чего особо вредоносные действия (например – жестокие убийства) адепты могли выполнять только опосредованно, используя заранее заряженные заклинаниями амулеты. В теории, я имею в виду. Потому что недавно мы имели счастье лицезреть адепта, в извращенном применении магии дающего приличную фору моему отцу – покойный лже-Сандерс безо всяких амулетов убивал, налагал неснимаемые проклятия и жесткие, директивные внушения. Я знаю, о чем говорю: мне потом пришлось «чистить» выживших, иначе магам пришлось бы их убить.

Разрушение было признано искусством интеллектуальным. Понять это было трудно, поскольку у меня обстоятельства применения Тьмы вызывали сильные эмоции. Но, по уверению Биггена, это были

не те эмоции. Они проистекали не из желания понять мир и сопереживать ему, а как раз от несогласия принять его таким, каков он есть. После пары часов таких штудий (за городом, в уединенном поместье, принадлежащем Арконийскому ордену магов и заклинателей) мне хотелось послать всех любопытных к Ракшу, но приходилось сдерживать себя, поскольку именно это мое желание во время экспериментов приносило максимально разрушительные последствия.

А если я порушу что-нибудь в Академии, меня признают окончившим ее досрочно и мне придется начать осваивать управление Шокангой прямо сейчас. Я воздержался от раздраженной гримасы и пошел к ближайшему фонтанчику – медитировать до состояния благодушного пофигизма, которое прежде приходило без малейшего усилия. Теперь же шаги и разговоры студентов, значивших для меня не больше, чем птицы в облаках, упорно лезли в уши – Тень Магистра, моя блудная душа и бывший гатангийский вор, скучал и подслушивал.

И это в момент, когда самообладание было мне жизненно необходимо!

Дело в том, что накануне в Академию с визитом прибыл мой отец. Нет, я был рад его видеть. Вот только половину вечера повелитель Шоканги провел, делая намеки, что мне, наследнику провинции, пора бы заиметь наследников. При этом указать, кого именно хотел бы видеть в качестве моей дражайшей половины, отец отказывался. Мол, супругу я должен выбрать по велению души. Как будто это так просто! В Академии полно молодых, симпатичных девушек, но они были симпатичными все, а жениться я мог только на одной. Хорошо ему говорить – его никто не пилил по поводу внуков. Если задуматься, то он встретил маму, когда был вдвое старше, чем я сейчас.

«Почему все так сложно? – спросил я сидящего в фонтанчике грифона. – И с каждым днем только хуже и хуже».

«Добрый ты, – отозвался мой внутренний голос. – Вот на тебе все и ездють».

«Почему – ездят? – не согласился я. – Я никому не позволяю собой помыкать. Если и иду кому навстречу, то только когда это действительно необходимо!»

«Уверен, да? А своими делами заняться слабо?»

«Какими делами?»

«Придумай какими!»

«Ты же знаешь, я изучаю историю Хаоса, мне некогда заниматься чем-то еще».

«Тогда скажи Биггену, что занят!»

Я вздохнул: Тень Магистра, кем бы он там ни являлся, болезнью разума или персонификацией моей души, был ленив до крайности. Но притом прожорлив (мне приходилось прилагать титанические усилия, чтобы не растолстеть), похотлив (как некстати все эти краснеющие девицы!) и хамоват (большинство обитателей Академии не терпят фамильярности). Кроме того, призрачный вор оставался принципиальным противником общественно полезного труда; как это отразится на качествах будущего правителя Шоканги, оставалось только догадываться.

А ведь всего год назад я ничего не знал о своей духовной сущности и был счастлив! Что характерно, Тень Магистра был счастлив тоже. А теперь мы оба были недовольны. Где справедливость?

Единственное, что позволяло мне сохранять присутствие духа, это иррациональная уверенность, что подобная маета не может продолжаться вечно. Все образуется. Ну, как-нибудь.

Глава 2

Если бы существовал рай, нашлись бы и желающие взять его штурмом.

Поговорка с темной стороны