Разрушители (дилогия)

Бирюзовые солдаты оказались сообразительными: если они и хотели сказать про оппонентов какие-то гадости, то оставили их при себе. Наблюдая за Лордами, чинно обсуждающими методы воспитания своего бесноватого воинства, Ребенген испытывал желание продегустировать королевские вина в количестве, волшебникам не рекомендуемом. Однако — нельзя! Всего через полчаса начнется второе по важности мероприятие дня — королевский совет. Весенний бал был хорошим поводом, чтобы собрать во дворце всех тех, от кого зависело поддержание закона и порядка в Арконате, причем — тайно (отлов допельгангеров не гарантировал, что у врага нет добровольных помощников). Отсутствие в толпе двух десятков доверенных лиц и так не бросалось в глаза, но, чтобы исключить любые слухи, придворные маги запустили среди танцующих пар подходящие иллюзии.

В длинном, подчеркнуто строго оформленном зале Ребенген сидел рядом с Нантреком, занимая место Главы Целителей, который опять лечил нервный срыв (как это у него так ловко получается?). Вдоль стола рассаживались чиновники и военные, королю предстояло руководить собравшимися с тронного возвышения. Очень разумная традиция: Его Величество Джонатан седьмой отличался от своих подданных только более светлой кожей, рядом с громадами Великих Лордов монарх выглядел бы нашкодившим малышом.

«Естественно! Породниться с одним из четырех означало бы нарушить равновесие — наш фетиш. Тысячу лет Арконат не менялся, нам удавалось обуздывать и кипучую энергию своих, и безудержную жадность чужих, и даже отчаяние обреченных. Допельгангеры удачно нащупали нашу слабость — жажду изменений, вкуса которых арконийцы никогда не испытывали. А главное (вот предательская мысль!) нужно ли нам оставаться прежними, если цель достигнута?»

По правую руку от отца расположился Гэбриэл Шоканги, вытащить которого из бальной залы оказалось труднее всего — за наследником и будущим владыкой гуськом ходили потенциальные невесты. Юноша был безумно рад принять участие в королевском совете. На его груди висел амулет вестника, ставший причиной едких комментариев отца. Ребенген подозревал, что Бастиан просто ревнует — ему король никогда не жаловал ничего, кроме прощения. Что ж, у репутации Дракониса есть свои отрицательные стороны.

Присутствующих можно было четко разделить на тех, кто в курсе происшедшего, и тех, для кого тайное противостояние оставалось действительно тайным: первые выглядели мрачно, вторые — тревожно-заинтересовано. Глава королевского сыска старательно поддерживал иллюзию спокойной уверенности (не идиот же он, в самом деле). Королевский герольд зачитал обращение монарха к подданным, в котором ожидаемым и понятным было только сакраментальное «во имя света и справедливости».

Ребенген с тоской ждал, когда прозвучит закономерный вопрос:

— А можно, так сказать, посмотреть…

— Только не здесь! — подскочил на стуле благообразный священнослужитель (второй в иерархии отцов-инквизиторов). — Я уже один раз видел, мне хватило.

— Ну-ну, патр Пимус, — благодушно пророкотал Повелитель Шоканги, что само по себе заставило знающих людей напрячься. — Мне казалось, что ваша задача не скрывать истину, а как раз наоборот.

— При всем моем уважении, Лорд Бастиан, вы со своим сыном видитесь от случая к случаю, а у меня рабочий кабинет находится в Академии, прямо над библиотекой. Вы не представляете, с каким чувством я каждый день гадаю — придет или не придет!

Его Величество позволил себе удивленное движение бровью — Джонатану седьмому регулярно приходилось успокаивать скандалы вокруг Дракониса. Намек на слабость отцовских чувств Лорд мог оппоненту не простить. Но на этот раз Повелитель Шоканги выглядел не оскорбленным, а довольным.

«Как и предсказывалось. Теперь он будет ШАНТАЖИРОВАТЬ нас Разрушителем, господи помоги!»

Лорд Гэбриэл примирительно поднял руку:

— Те, кто готов рискнуть нервами, могут встретиться со мной на полигоне Академии. Я обещаю быть осторожным.

— Сосредоточимся на неотложных делах, — пресек Его Величество начинающуюся склоку. — Свидетельство о Разрушителе, подтвержденное лично Мной и Орденом Магов, не подлежит сомнению само по себе.

Ребенген следил за дебатами вполуха: во-первых, он не считал себя богом войны, во-вторых, на сегодня его задачей было рассказывать о допельгангерах, если ими кто-то заинтересуется. Тем более что предложить своим вассалам король мог не многое: восстановить старые Убежища, оборудовать новые и — ждать. Разумеется, такое положение людям не нравилось и Нантреку приходилось раз за разом повторять давно обсосанные аргументы.