Разрушу твою жизнь

Жёсткие пальцы сжали подбородок, впиваясь в нежную кожу. Больно. Неудобно. Заставляя смотреть ему в лицо.

И что-то мне подсказывало, что он не шутит. Даже представила, как приходит и кормит меня бананами. Хотя бананы – плохая идея. В голову тут же полезли пошлые мысли. Грязной фантазией всплыли его слова о том, как он может меня накормить.

По щекам от боли потекли слёзы, смешанные с водой.

Пальцы опустились к шее, широкой ладонью накрыли грудь. Сдавили. Прокрутили сосок, оттягивая чувствительную плоть. Причиняя одновременно боль и истому.

– Что ты выбрала?

Смотрела на него слипшимися ресницами. Слизнула капли воды с верхней губы.

Время словно замедлилось. Слышала, как бьётся собственное сердце. Видела, как его грудная клетка тяжело поднимается и опускается. Агрессия текла из него густой волной. А из меня – страх и трепет.

И вместе с тем я ощущала пульсацию в промежности. Низ живота наполнялся теплом, будто на меня лили горячий мёд. До смерти хотелось прикоснуться к Шамилю. Отбросить мысли о том, кто он. Делать выводы о своём поведении позже. Корить себя позже.

Он пах сексом. И мной. Моим запахом. Улыбнулась, подумав о том, что тоже его пометила.

– А у меня разве есть выбор?

Ответом мне стала знакомая усмешка.

Шамиль провёл большим пальцем по моей нижней губе, грубо надавливая шероховатой поверхностью.

Кожу тут же закололо, отзываясь возбуждением.

Его взгляд опустился вниз. На моё тело. Он смотрел так жадно и голодно, будто не кончил в меня минут двадцать назад. Будто видел голую женщину в первый раз. И столько потребности было в этом взгляде, что стало ясно – меня от него ничего не спасёт.

Скользнул по холмику груди вниз, легким касанием по животу. По выступающему лобку. Пальцы забрались в мокрые кудряшки, оттянули их, причиняя сладкую боль.

Рука опустилась на задницу, вжалась в плоть, прижимая к напряжённому паху сквозь влажную ткань халата.

– Я трахну тебя во все отверстия, Маугли. Рано или поздно, – пальцы опускаются ещё ниже, размазывают мои выделения по губкам. Ощутила давление на колечко ануса, испытывая острое смущение. Он словно показывал, что меня ждёт.

К такому я точно не готова. Его желание кажется мне противоестественным. Извращённым.

Подняла на него ресницы, взирая с негодованием. Не представляя, как ему может подобное нравиться.

– Ненавижу тебя, всей душой ненавижу. Слышишь? – И эта чёрная ненависть сплеталась внутри с жаждой. Острым желанием им обладать. Не отдавать никому. Присвоить только себе.

Мысли о других женщинах причиняли боль.

И я не понимала, как справиться со всей этой гаммой чувств. Как совладать с собой.

Глаза Шамиля стали вновь непроницаемыми. Как обычно, когда он злился. И я была рада доводить его.

Развернул меня лицом к стене. Впечатал щекой в кафель. Ещё сильнее надавил между рёбер. И потянул мою задницу к себе, размазывая пальцами влагу от набухших губ к анусу.

Я зажмурилась. Хотелось протестовать. Просить прекратить.

Но злость не позволяла. Прикусила язык.

– Слышу, Маугли, – горячее дыхание обдало ухо, – но это твой выбор. А мой – трахнуть твою задницу.

Ощущала, как он поглаживает попу, опускается ниже к бёдрам. Тискает меня, прижимается вставшим горячим органом. Скользит им по ягодицам. Член оказывается между бёдер. От трения головки по клитору у меня сводит все внутренности. Жмурюсь от удовольствия, боясь, что вот-вот начну стонать, умолять избавить меня от этих мук. И выдам себя с головой.

Боль от недавней дефлорации была не такой острой, как боль от неудовлетворённого желания. От пустоты, которую требовалось заполнить его членом.

С языка едва не слетали мольбы войти в меня. Трахнуть. Избавить от желания, засевшего глубоко во мне. Внизу живота так сильно давило, что клитор пульсировал. Лишь стыд останавливал меня. Но как же хотелось опустить руку вниз и поласкать себя. Ослабить наваждение.

С трудом стояла на ногах. Силы покинули. Хотелось упасть на колени. Поднять выше задницу. Дать ему войти в меня. Закрыть глаза и отдаться ему.

Мир кружился вокруг меня. Ощущала лишь, как член надавливает на набухшие губки. Дразнит. Шамиль наглядно демонстрировал мою зависимость от него и его члена.

Неожиданно проник пальцем в попу. Я словно очнулась, испытав дискомфорт. По коже прошёл холодок. Это всего лишь палец. Если он войдёт в меня членом, то наверняка порвёт.

– Пожалуйста, не нужно, – тихо, едва не хныча, молю.

Но Шамиль не прерывает пытку. Медленно пробираясь дальше. Ощущения одновременно странные и приятные. И вместе с тем ужасно порочные. Мне не столько больно, сколько стыдно и неловко. Протест внутри меня нарастает, не позволяя считать его действия нормальными. А моё поведение – естественным.

– Не нужно что?

Горячие губы касаются прохладной шеи, язык слизывает влагу с кожи. Мир вокруг продолжает вертеться. И я понимаю, что Шамилю вовсе не обязательно моё одобрение. Он в любом случае сделает то, что хочет.

– Отпусти. Я возьму в рот, – глухо отвечаю. – Только не делай так.

С возмущением слышу его смех. Не понимаю его причин. Хмурюсь.