Разрушу твою жизнь

Щека касается свежего белья, и сознание почти сразу отправляется в объятия Морфея. Но до этого я замечаю, как мужчина рукой проскальзывает по моему животу. Прижимая к своей груди. И это оказывается ужасно уютным. Правильным.

Только вот, когда я просыпаюсь с утра в холодной постели, всё произошедшее ночью оборачивается в моём сознании ужасом. Неверным. Отвратительным.

Хотелось выместить злость на Шамиле. Ударить, накричать. Выдрать зубами кусок его плоти. Но нужного тела не обнаружила рядом. Перекатилась на его половину кровати. Постель остыла. Хозяин бросил меня после первой ночи.

Я оказалась настолько плоха, что он решил сбежать?

Скрежеща зубами, уткнулась лицом в его подушку. Едва ли себя контролируя и отдавая отчёт своим действиям, обняла её, вбирая полной грудью запах мужчины. И некоторое время так пролежала, не представляя, как жить дальше. Как выбраться из паутины, в которую сама себя загнала. Да так, что её нити превратились в виселицу.

Между ног неприятно саднило. И с трудом понимала, как он вообще во мне уместился и не порвал. А когда вспоминала детали, становилось неловко перед самой собой. Но самым постыдным казалось то, как я в ночи прижималась к нему. Льнула в поисках тепла. Как вытравить всё это из своей головы?

Стоило переступить порог гостиной, как уже знакомая горничная резко поднялась со стула, словно единственным её занятием было ждать меня. На её губах тут же заиграла любезная улыбка.

– Доброе утро, мне велено приготовить для вас завтрак. Возможно, вам хочется чего-то особенного?

Что-то особенное я попробовала ночью.

Покачала головой, прикусывая язык. Не горела желанием демонстрировать интерес к её хозяину. Или моему.

Женщина принялась что-то готовить, пока я удалилась в ванную комнату. А когда вернулась, обнаружила накрытый стол. Пахло обалденно. Только вот ничего в рот не лезло. Удручённо елозила вилкой по тарелке. Обижать горничную своим плохим аппетитом не хотелось. Слишком мало людей в этом мире стараются мне угодить. А у неё, очевидно, была именно эта цель.

– Вы не переживайте. Хозяин очень не хотел вас оставлять и был удручен из-за того, что ему потребовалось уйти.

Подняла медленно глаза от тарелки.

Женщина светилась искренностью. Хотя кто я для неё? Посторонний человек.

Но у меня от её слов тепло затопило сердце.

Я попробовала избавиться от этого позорного ощущения. Слишком сильного и сладкого, чтобы иметь силы его игнорировать.

Нанизала на вилку кусочки еды в самом вкусном их сочетании. И долго жевала, прежде чем задать вопрос.

– И много вы видели девушек Шамиля?

Румянец окрасил её щеки. Должно быть, много.

– Уйму. Но ни для одной он не отдавал приказа накормить. Кроме вас.

Рассматривала столешницу, не желая показывать малознакомому человеку свои истинные эмоции.

– Выходит, я особенная, – выдавливаю из себя иронию, прячась за ней, как за щитом.

– Выходит, что так.

Дверь распахнулась так резко, что я подпрыгнула.

Господин Хозяин перешагнул порог. И смотрел на меня так, будто ожидал, что в его отсутствие я просочусь через вентиляцию. Наверное, не смог ночью по достоинству оценить габариты моей задницы – не пролезла бы.

Кивнул горничной на выход. Она без слов его поняла.

И я так же молча его разглядывала. Будто и не было ночи, когда я видела его голым. Трогала его кожу. Лизала и кусала.

Строгий. В костюме. Шестым чувством понимала, что под пиджаком спрятано оружие.

Была в нём какая-то перемена. Напряжение выше обычного.

Долго считывать свои эмоции он не разрешил. Воздвигнул стену, не позволяя пробраться дальше. Полный штиль.

Пришёл и стёр всю мою ненависть к себе, самоедство, стыд. Оставив лишь тоску и нежность, из-за которой мне хотелось прижаться к его груди. Обнимать до треска в костях.

Подошёл вплотную. Вдохнула запах его туалетной воды и кожи. Чистый, свежий, как морской бриз. Против воли втянула его глубоко в лёгкие.

Естественным движением убрал прядь волос, щекотавших щёку. Приподнял подбородок, заглядывая в глаза.

– Мне нужно уехать на пару дней. Пока меня не будет, ты поживёшь в моём доме.

Слова звучали так, словно он спрашивал меня, буду ли я ждать его возвращения.

Печаль сковала сердце от мысли, что в ближайшее время я его не увижу. Нахмурилась, ненавидя себя за свои чувства. За зависимость, овладевшую мной. Он как наркотик, на который я подсела.

Но мне нужно слезть с этой иглы.

В его доме меня ждёт толстая папка. Доказательства причастности к смерти моих близких. И флешка, которая, возможно, способна разрушить его жизнь.

– Мне нужно к маме. К себе домой.

Пальцы на подбородке сжимаются грубее. Неприятно. Ему не нравится услышанное.

– Позже, – безапелляционный ответ. – Одевайся. Пора.

Но вместо того, чтобы отпустить в комнату натягивать вечернее платье, в котором сюда пришла, Шамиль рукой скользит по шее к плечу. Распахивает полы халата, отчего пояс развязывается. Открывая взору моё обнажённое тело.

Сижу, едва дыша.

Шамиль резко выдыхает, словно готовясь к погружению под воду. Тоже борясь с собой. И проигрывая. Один – один. Выигравших в нашей войне не будет.