Разум океана

И Степан стал говорить, вернее, мысленно произносить слова, какими он хотел поведать Фист-кых подлинную историю человеческого рода, не приукрашивая и не сгущая краски, историю, подчас жестокую и не делающую чести человечеству. Но она была, эта история, и люди не могут от нее отказаться. Другое дело — будущее. Люди живут ради него, и каждое столетие приближает их к такой жизни, какая единственно достойна человека. И если сейчас идет страшная война, люди убивают друг друга, то начали эту бойню те, кто хочет будущего лишь для одной группы населения Земли. Как если бы дельфины-гринды напали на дельфинов-афалин и уничтожили их под предлогом того, что им, гриндам, стало тесно в Океане. Тяжело рассказывать об этом, потому что война — позор человечества, но собратья по разуму должны знать правду. На Земле есть люди, они учат других, как навсегда избавиться от этого позора, и он, Степан, принадлежит к их числу…

Бакшеев заторопился. Он знал, что разговор слушает профессор Накамура, старался строить мысли так, чтоб не вызвать у него подозрений. Степан знал и то, что через несколько минут Аритомо Ямада отключит профессора от общей сетп и даст сигнал… И тогда он, Бакшеев, сумеет сказать Фист-кых самое главное, но в его распоряжении всего несколько мгновений…

Вот он, сигнал!

Торопясь, Бакшеев сообщил Старшей Матери самое главное и услыхал далекий, замирающий, с оттенком глубокой боли голос:

«Нас обманули… Мы видели мертвых людей среди обломков и терялись в догадках. Значит люди умеют лгать?»

— Нет-нет! — закричал Степан. — Старший Самурай не такой, как другие! Он плохой человек, враг остальных людей!

«Я сообщу Совету Старших Матерей. Как встретиться с тобой?»

— Уходите! Все уходите! Здесь ждет вас опасность!

«Мы уйдем вместе, — донеслось до сознания Степана, вместе уйдем…»

Завертелся оранжевый шар, разбрызгивая искры. Он вертелся все сильнее и лопнул наконец, осыпав Степана радужными осколками.

Когда он открыл глаза, то увидел перед собой искаженное злобой лицо профессора Накамура. Профессор широко разевал рот и размахивал руками. Степан понял, что Накамура кричит, но до его слуха не доносилось ни единого звука.

«Оглох, наверное, — подумал Бакшеев. — Успел он услышать или нет? Кажется, успел. Иначе, чего ему так бесноваться?»

Он скосил глаза и увидел рядом трех охранников с автоматами в руках. Поодаль стоял майор Масаси Кэндо.

«Попался, — подумал Степан. — Меня успели засечь… Но о чем кричит профессор?»

В голову пришла мысль о преимуществах глухого, которого разносят в пух и прах, он улыбнулся, и Накамура, увидев это, вдруг подпрыгнул, затопал ногами, размахнулся и сухоньким кулачком неожиданно больно ударил Степана.

Степан дернулся, инстинктивно напрягся, намереваясь ответить, но сдержался…

И вдруг почувствовал, что он слышит.

— …Животное! Да, превращу вас в животное! — визгливо кричал профессор Накамура. — И ваших приятелей, этих тварей, тоже!

Очевидно, перед этими словами профессор Накамура разъяснил причину своего негодования, но Бакшеев не слышал начала разговора и очень сожалел об этом, так как не мог установить, что известно и чего не знает Накамура.

— Заприте его, — приказал профессор майору Масаси Кэндо. — И не спускайте с него глаз. Эти большевики умеют проникать сквозь стены. Уберите же его! — пронзительно завизжал он.

4.

Подводные лодки уходили ночью.

Одна за другой, с промежутком в тридцать минут, отошли таинственные субмарины от причалов Вильгельмсхафена, главной базы германского подводного флота, расположенной на левом берегу устья реки Везер. Оставив с правого борта остров Гельголанд, обе подводные лодки направились в сторону английского канала, где во французском порту Шербур их ждали еще две субмарины.

Отряду подводных лодок предстоял тяжелый поход — пересечь по диагонали Атлантику, спустившись на юг до мыса Горн, а затем сложный переход через Тихий океан, с заправкой в тайных базах, то там, то здесь разбросанных по островам Полинезии.

В ночь, предшествующую выходу субмарин из Вильгельмсхафена, флагман отряда, фрегатен-капитан Отто Шрайбер, был вызван в Берлин, на улицу Тирпицуфере, 74. Его принял в своем кабинете начальник одного из отделов абвера генерал Лахузен.