Разум сердца. Знание, интеллект и мудрость в суфизме

В идеале размышление для суфия связано с сердцем. Согласно Зун-н-Нуну Мисри (796–859), «когда человек размышляет сердцем, Тайное раскрывается его духу»[67].

Таким образом, фикр – это не чисто интеллектуальное упражнение, не просто умозаключения (хотя включает их тоже), а размышление сердцем – то есть попытка направить разум к познанию Бога посредством самого Бога.

Попробуем представить (но не только в уме, а и «в сердце своем») особенности такого сердечного мышления. Мы помним, что сердце – это успокоенный нафс. В таком случае мышление сердца будет лишено ограничений обычного (приказывающего) нафса.

Нафс завистлив и ревнив, а потому с подозрением относится к чужим непривычным мыслям и не признает их, даже если они истинны. Сердечное размышление будет положительно реагировать на истинное и резонировать с ним, каков бы ни был источник.

Нафс боязлив и не рискует заглядывать в неизведанное, а мышление сердца будет обладать интеллектуальным бесстрашием и не побоится неведомого и неожиданного. Те предрассудки и ограничения, которые неизбежны для

нафса, сердечным мышлением будут отброшены.

Знание себя, требующее мужества, невозможно для обычного человека и по большей части табуируется культурой, но мышление сердца позволяет знать себя.

«Тот, кто знает себя, знает своего Господа», – говорится в хадисе. Сердечное размышление ведет от обычного знания ('илм) к высшему типу знания, мистическому гнозису (ма'рифат).

Еще одной суфийской практикой с интеллектуальной составляющей является самоанализ, мохасебе. «Согласно словарю, мохасебе означает подведение баланса или точность в расчетах. В суфийской терминологии мохасебе

– это учет собственных поступков и помыслов на Пути к Богу, а также осознание того, что Бог взвешивает поступки человека. […] Ал-Газали в “Алхимии счастья” писал: “Каждую ночь, перед тем как уснуть, суфию следует учесть всё, что его нафс (Я) сделал за день, так чтобы отделить прибыли и потери от вложений. Вложениями здесь являются необходимые поступки, прибыли – рекомендуемые поступки, а потери – те действия, которые запрещены”»[68].

У этой практики древнее происхождение, восходящее к пифагорейской традиции вечернего самоотчета:

Сну не дай низойти на свои усталые очи,Каждое за день свершенное делопока не рассмотришь:

«В чем преступил я? Что сделал?Какой мною долг не исполнен?»С этого ты начав, разбирай по порядку.И следомКайся в дурных деяньях своихили радуйся добрым[69].

15. Активная интеллектуальная позиция как маркер эзотеризма

Отличие эзотерического учения от экзотерического заключается еще и в том, что эзотерический подход подразумевает активную интеллектуальную позицию: «… в мире ислама эзотеризм всегда предполагает метафизический взгляд на вещи – даже в своих бхактических формах [то есть связанных с любовью, прежде всего к Богу. – Л.Т.], – и, таким образом, он вполне отчетливо отделяется от экзотеризма, который, в данном случае, можно без труда охарактеризовать как обычный Закон.

Всякий совершенный путь созерцания, например, суфизм или христианский мистицизм (в подлинном значении этого слова) отличается от пути праведности – такого, который по ошибке называют “мистическим”, – отличается тем, что он подразумевает активную интеллектуальную позицию. Такая позиция отнюдь не должна восприниматься как своего рода индивидуализм, которого коснулось интеллектуальное дуновение. Напротив, она предполагает склонность к раскрытию себя сущностной Реальности (ал-хакика), выходящей за пределы дискурсивной мысли, а отсюда – и возможность интеллектуально располагаться по ту сторону индивидуальной субъективности»[70].

Для того, чтобы преодолеть ограниченность дискурсивного мышления, требуется развитый разум и активная интеллектуальная позиция. Это способ открыться Реальности.

16. Нужны ли объяснения и книжная мудрость

Нужны ли в принципе все эти объяснения, трактаты, философствования и общие рассуждения – ведь суфизм не может быть выражен словами? Суфизм, как мы знаем, в сердцах, а не в закорючках на бумаге.

Даже если это так, слова указывают на невыразимое. Во многих случаях это единственный способ приблизиться к нему. Более того, говоря исторически, объяснения становятся все более необходимы: