Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии

– Сенатор, я корреспондент «Известий». Встреча наша – просто случайное совпадение. Для меня она к тому же просто журналистская удача…

«Валерио» повертел в руках мою визитную карточку:

– Откровенно говоря, надоело мне давать интервью, рассказывать и пересказывать. Но столько появилось всякой чепухи в печати, что, может быть, стоит вернуться к тем событиям, чтобы рассказать о них читателям «Известий». Но для этого мы встретимся у тебя в корпункте завтра, скажем, в семь вечера. Я на пару дней задержусь в Риме. Идет?

– Очень буду рад, сенатор, принять вас в своем прибежище на улице Лаго ди Лезина. Кстати, что вы больше любите – водку или коньяк?

– И виски тоже. А теперь давай поговорим о женщинах. Тебе какие больше по душе: толстые или худые?

Встреча состоялась. Очень теплая. Здесь я привожу с сокращениями все, о чем рассказал сенатор в тот вечер, добавив то, что удалось прочитать в некоторых итальянских источниках.

Итак, апрель 1945 года. Конец войны не за горами. Трещит по швам и разваливается гитлеровская военная машина. Фюрер уже принял решение покончить жизнь самоубийством, чтобы удрать от ответственности за содеянное. В минуты просветления Гитлер говорит своей любовнице Еве Браун: «Если мы попадем в плен, нас выставят в клетке в Московском зоопарке»…

Мечется, как затравленный волк в своем прибежище на берегу озера Гарда, и «кровный брат» фюрера – Муссолини. Нет, жизнелюбивой натуре дуче и в голову не приходит мысль о самоубийстве. Он хочет жить, жить любой ценой: или же сдавшись в плен союзникам, или же договорившись с комитетом национального освобождения Италии, или же бежав в нейтральную Швейцарию…

Нет, конечно же, Муссолини не очень рассчитывает на успех переговоров своих эмиссаров с представителями комитета национального освобождения. Список его преступлений слишком велик… Дуче больше верит в возможность побега в Швейцарию. Недаром в последние месяцы он с таким усердием набивает свою личную казну золотом, долларами, фунтами стерлингов и швейцарскими франками. До Гитлера, видимо, дошли слухи о тайных намерениях президента «республики Сало». Но фюрера отнюдь не устраивал дуче-эмигрант, ему не хотелось, чтобы «итальяшка» перехитрил его и вышел из игры живым.

И вот в один из апрельских дней 1945 года в ставку Муссолини в городе Гарньяно, лежащем на берегу озера Гарда, неофициально прибыл из Берлина гауптштурмфюрер СС. Он встретился с капитаном СД Отто Киснатом, который возглавлял специальное подразделение автоматчиков, выделенное для охраны Муссолини. Беседа между эсэсовцем и Отто Киснатом была короткой и, как выяснилось уже после окончания войны, имела форму устного совершенно секретного приказа начальнику охраны Муссолини. «По приказу Берлина, – заявил гауптштурмфюрер, – Муссолини не должен ни под каким предлогом выезжать за границу. Если он попытается проникнуть в Швейцарию, вы должны помешать этому вплоть до применения оружия». От себя берлинский визитер добавил, что в случае невыполнения приказа Кисната ждет виселица.

Муссолини, естественно, не знал об этом разговоре. Но кое-что ускользнуло и от глаз капитана СД. Как раз в тот день, когда он получал устные инструкции в отношении дуче, последний собрал министров своей скороспелой республики Сало в помещении министерства внутренних дел. Под расписку каждому члену «совета министров» были вручены крупные суммы в иностранной валюте и золоте. Никто ни о чем не спрашивал, никто ничего не объяснял. Все было ясно и без слов, особенно после краткой информации о том, что советские войска вступили в Вену, а американцы и англичане форсировали Рейн. На этом же совещании было решено постепенно перебираться всем в город Милан, тем более что началось наступление партизан, которое волей-неволей заставило Муссолини и его свиту бежать из Гарньяно. В тот день, когда машина дуче подъезжала к Милану, командующий эсэсовскими войсками в Италии, находившийся в Берлине, спустился в бункер к Гитлеру. Он доложил своему фюреру о положении на итальянском фронте, хотя и умолчал, что дал указание военному коменданту Милана – полковнику Рауффу – договориться с представителями Комитета национального освобождения об условиях капитуляции гитлеровских войск в Италии…

Катастрофическое положение, сложившееся на Севере, было очевидным. В понедельник 23 апреля 1945 года Муссолини было доложено, что немецкое командование начало переговоры с англо-американцами о конкретных условиях сдачи гитлеровских войск. Одновременно пришли известия о том, что Генуя и Парма в руках партизан. Муссолини вызвал личного телохранителя своей любовницы Кларетты Петаччи лейтенанта Шпеглера. «Я вам доверяю, – сказал дуче, – поэтому решил обратиться к вам со следующей просьбой – попытаться передать вот это письмо Черчиллю. Не спешите с ответом, сначала прочитайте письмо».