Разведчики

– Когда нет мозгов – даже проще. – Майор хмыкнул. – Можно управлять ими, как марионетками.

– Кукловод, значит? – Филин скривился. – Живыми людьми в солдатиков играешь. Сделал из них скот бессловесный и теперь управляешь.

– Они сражаются и умирают за великий рейх. Или умирают, а потом сражаются. Какая разница?

– Для фашистов никакой. – Теперь первым атаковал Никита.

Он включился на полную скорость и короткими ударами с разных сторон и под разными углами «обтесал» Харальда, как того Буратино. Часть ударов немец парировал ножами, от части увернулся, но с десяток «тюкнули» немца в разные места, и это было чувствительно. Более того, Хиршфельд начал истекать кровью! Раны не затягивались!

– Может, ты и кукловод для берсерков, но сам ты не под сывороткой, – сделал вывод Никита. – И это для тебя приговор, майор, уж извини-подвинься.

Он снова атаковал, и хотя Хиршфельд все-таки отразил большинство ударов, но пропустил главный, скрытый, и вовсе не лопаткой. Филин незаметно вытянул из-за голенища все ту же финку Гришунина и ударил майора в область сердца.

Харальд вздрогнул, замер и сделал полшага назад. Финка вошла по рукоятку и намного точнее, чем в случае с Никитой. Шансов у майора не осталось. И он это понял. Вытаращившись на Филина, он сделал еще полшага назад, сел, а затем завалился набок.

– «Я возвращаю ваш портрет…» – Филин шумно выдохнул и резко оглянулся.

Покровский и Бадмаев добивали двух оставшихся берсерков. Причем фрицы не сопротивлялись. Они будто бы действительно потеряли связь с кукловодом и теперь выглядели не грозными боевыми машинами, а потерянными марионетками из бродячего балагана. Филину даже стало их немного жаль.

Ему вдруг вспомнились слова Хиршфельда: «Они сражаются и умирают за великий рейх. Или умирают, а потом сражаются. Какая разница?»

Кроме нечеловеческого цинизма, было в этих словах что-то еще. Но Филин никак не мог понять, что именно. Какой такой скрытый смысл?

– Да бросьте вы их! – Филин поморщился. – Слышите меня?! Бадмаев, отставить добивать немцев! Покровский, ко мне!

Старшина подчинился сразу. Отошел в сторонку, уселся на пол и замер, словно статуя Будды. Покровский все-таки еще разок тюкнул фрица и подошел к Никите.

– Слушай задачу. – Филин рукавам вытер лицо, покрытое уже слоем непонятно чего, от пота и крови до пороховой копоти и обычной сажи. – Надо проверить, что под нами. Верх мы перекрыли, боковой вход тоже пока держим, но эти тараканы могут полезть через дырку в полу. Выясни, куда она ведет и можно ли ее законопатить. Все понял?

– Разрешите выдохнуть и перекурить?

– Курить некогда, выполняй задачу! – Филин указал на одну из обрезанных крышкой шахты альпинистских веревок. – Рысью, Леха, время дорого…

Покровский вернулся через пятнадцать минут. По ту сторону завала все это время копошились немцы, и было похоже, что продвинулись они прилично. Голоса и прочие звуки стали слышны намного лучше.

– Две новости, командир. – Покровский снял с пояса фляжку и сделал пару больших глотков. – Хорошая и плохая. С какой начать?

– С хорошей.

– Наши в форте. Я прошел по нижнему подземелью примерно в сторону центра и нашел там вентиляционный канал. Над ним как раз залегли бойцы из отряда Ворончука. Они мне и рассказали, как там, наверху, дела. Большая группа фрицев засела во внутренних зданиях и поливает наших почем зря. Ребята ждут подхода остальных, но на огнеметы надежды больше почти нет. Всю горючку спалили на подступах.

– Ты сказал им, что ракета сверху изолирована и можно бомбить… или гранатами фрицев забросать?

– Сказал. И они мне кое-что сказали. В верхних тоннелях хранится ракетное топливо. Там на баках так и написано. Если его запалить…

– Хочешь устроить «мировой пожар на горе всем буржуям»? Ракета только сверху прикрыта, Покровский! Если топливо взорвется под землей…

– Дослушайте, в этом и заключается вторая новость, плохая. Нижнее подземелье не сообщается с верхним, по которому мы пришли и где топливо. В нем есть четыре больших выхода, но все перекрыты вот такими же бронированными задвижками…

Алексей указал на створки между технической комнатой и шахтой.

– Рубильники есть?

– В том-то и печаль, что нет. Наверное, снаружи где-то или… Не знаю где. Может, у нас тут?

– Если здесь, новость не такая уж плохая.

– Это половина новости. – Покровский еще раз приложился к фляге. – В верхнем тоннеле берсерки топают. Видимо, накапливаются у каких-то секретных выходов на поверхность. Я у еще одной вентиляции притормозил, подслушал, что говорят их командиры. Если вкратце, то выводить наверх они планируют три батальона. Это тысяча штыков как минимум. Ребятам нашим я о них сказал. Они уползли начальству докладывать.