Разведчики

– Если один строит, а другой достраивает, хорошего дома не получится. Пользуйтесь государственными программами и все будет в порядке. И еще, возвращаясь к теме, в следующий раз оставляйте телефон на вахте. Во избежание наших новых встреч по поводу подобных недоразумений. Честь имею.

Формулировал Репин неплохо, но слегка старомодно. В нем вообще чувствовалась старая школа, хотя выглядел он лет на сорок пять, от силы на полтинник. И вот как раз этот момент не позволил Леониду поверить, что новых встреч удастся избежать.

Попасть в поле зрения чекистов просто, а вот покинуть это поле – очень трудно, практически невозможно. Особенно если твоим «куратором» становится представитель старой школы. Что ни говори, в прошлом веке любые программы подготовки кадров составлялись более тщательно и требования были строже. Зимин знал это по своему студенческому и преподавательскому опыту – в университете, а не в военном институте, но речь тут о системе образования в целом.

То есть Леонид мог быть твердо уверен, что теперь находится под колпаком. Известная фраза «Если у вас нет паранойи, это не значит, что за вами не следят», отныне и навсегда обретала для Зимина особый смысл.

Чекисты удалились практически так же, как и возникли – бесшумно и в неизвестном направлении, словно в фильме про магию. Леонид же рухнул в пригретое кресло и какое-то время приходил в себя. Собрав мысли и чувства в кучу, он включил «Электронику» и проверил, не напортачил ли в телефоне изучавший его гренадер.

Все оказалось в порядке. И кстати, не осталось никаких признаков копирования всего содержимого телефона в Облачное хранилище. Чекист выдал желаемое за действительное? Что ж, в этой версии имелась своя логика. Обновление программы, передача больших объемов информации в Облако, отсутствие явных следов… объяснение напрашивалось именно такое.

«Хотя есть и другая версия. Меня отпустили, чтобы проследить, куда я пойду, с кем встречусь и что буду делать с украденной информацией. Когда не за что зацепиться, такая практика самая эффективная».

Леонид оставил телефон в покое и попытался вернуться к работе. Поначалу дело шло со скрипом, но затем Зимин опять втянулся в процесс и поднял голову только в начале шестого. Стопка расшифрованных записей пополнилась тремя условными главами, но до описания каких-то ключевых событий Леонид так и не добрался.

«Все правильно сделал. Тут еще пыхтеть и пыхтеть. Даже если сидеть до закрытия библиотеки, ничего не получится. Работы дня на три как минимум. К тому же сидение до закрытия исключается. На стадионе ЦСКА через два часа будет ждать расчудесная Варвара. Какая тут, к дьяволу, работа?!»

Сдать документы дежурному администратору удалось за пару минут, а вот доказать, что расшифровка записей – это результат работы самого Зимина, то есть разрешена к выносу, получилось не сразу. Администратор долго читала записи, затем обсуждала тему с кем-то по телефону, отсылала фотографии отдельных страниц и снова читала. В результате у метро Леонид очутился только в четверть седьмого. Заскочить домой, чтобы переодеться и оставить рюкзачок с бумагами, он явно не успевал. Пришлось ехать прямиком на стадион…

Футбольная арена располагалась на равном удалении от трех станций разных веток метро, и пешая прогулка светила в любом случае. Но от метро «Полежаевская» навигатор вел через прохладную Березовую рощу, что в июльскую жару немаловажно, поэтому Леонид остановился на этом варианте.

Пересадка на «Лубянке» не отняла много времени, поэтому на путешествие метрополитеном ушло меньше сорока минут. Пешком до арены оставалось еще минут двадцать – тридцать. Матч начинался в половине восьмого, так что Леонид вполне успевал. Даже вразвалочку. И все-таки от метро он припустил почти рысью. Во-первых, Варвару еще предстояло найти в толпе болельщиков. Во-вторых, подгоняло неприятное ощущение слежки. Зимин понимал, что на самом деле за ним вряд ли следят, что это ощущение – следствие происшествия в библиотеке. Стресс немного ослабил свою хватку, и начался откат: на смену храбрости и решимости пришли сомнения и опасения. Все это Леонид понимал, но… сначала тротуар, а затем и парковые дорожки стелились под ноги быстрее и быстрее.

Когда между деревьями впервые мелькнули очертания громады футбольного стадиона, Зимин почти побежал. Не будь на аллеях безумного количества идущих попутным курсом болельщиков, Леонид точно установил бы рекорд в любительской спортивной ходьбе на полтора километра. Развеселые группы граждан в красно-синих буденовках и кепках со звездами двигались к арене нестройно, заставляя Зимина то и дело закладывать виражи и сбрасывать темп. В результате Леонид ничего не выиграл, только запыхался.

Хотя, может, и выиграл. Ощущение слежки значительно притупилось. То ли хвост потерял Зимина из вида в такой толпе, то ли это физическая нагрузка сняла напряжение и развеяла глупые страхи.