Разведчики

«Блажь какая-то. – Леонид снова уставился в окно. – Придется ориентироваться по приметам».

Сориентироваться помогла МКАД, узнаваемая в любое время суток, пусть и выглядела кольцевая сегодня непривычно. Вместо бодрых даже ночью потоков легковушек и грузовиков с фурами по ней текли от силы ручейки, а две правые полосы так и вовсе оставались почти свободными в обе стороны. Причина стала очевидна, когда «Чайка» поравнялась с длинной военной колонной. Похоже, армия тоже начала подготовку к празднованию столетия образования СССР, и военные перегоняли технику на полигоны для репетиции грандиозного парада. Или на учения? Кроме боевых машин в колоннах ехали автобусы и большие грузовики с красными крестами. Не хватало только полевых кухонь.

Зимин перевел взгляд на встречную полосу. По ней тоже шла камуфлированная колонна, только другой раскраски, «городской». Вот в ее составе имелось все.

«Интересно, а эти на какой полигон поехали? Почему в другом направлении?»

Машина свернула с кольцевой и помчалась по узкому шоссе куда-то в лес. Между деревьями то и дело мелькали строения разной этажности, иногда угадывались целые поселки, составленные из личных двухэтажек, но ясность для Зимина наступила, только когда на развилке со светофором и памятником героям Великой Отечественной «чайка» свернула налево. Путь пролегал по Рублево-Успенскому шоссе. По Ленинским местам. Барвиха, Жуковка, Горки… и снова Горки, только под номерами, вплоть до тринадцатого.

После десятых Горок Леонид перестал следить за дорогой, поскольку ориентиры исчезли. По обеим сторонам от шоссе теперь стоял сплошной хвойный лес. Темнота казалась кромешной. Что ж, наверное, при таком освещении водителю и требовались любые подсказки, в том числе и помощь тепловизора.

Куда привела темная дорога, Зимин не понял. Машина остановилась перед сдвижными воротами, которые вдруг выросли прямо на шоссе. То есть, при всей своей схожести с асфальтированным проселком, этот путь оказался тупиковым.

«Что в моей ситуации символично, – мелькнула мрачная мысль. – Хорошо хотя бы, что эта тюрьма стоит в сосновом лесу. Свежий воздух».

Ворота отъехали в сторону, и до Леонида дошло, какой они высоты. Метров в пять, не меньше. Соответственно пятиметровым оказался и забор с колючей проволокой по верхнему краю. А с наружной стороны колючка вилась еще и у земли.

Зато по другую сторону ограждения ничего необычного Зимин не разглядел. Шагов на сто от забора ничего не росло – выглядело так, словно для постройки ограждения специально вырубили просеку, но дальше вновь начинался лес. Все те же высокие сосны, между которыми прятались бревенчатые домики, выполненные в одном стиле, но разных габаритов и конфигурации.

Лесной поселок слабо, но равномерно освещался дежурными лампами над входными дверями домиков, поэтому Зимин сумел более-менее его рассмотреть. Были здесь и трехэтажные строения гостиничного вида, и дома с мансардами, и одноэтажные просторные здания, вроде столовых или клубов, а еще гаражи, склады и просто добротные сараи, а вернее – хозблоки. Животными на территории не пахло.

Кроме стен из бревна, все постройки объединял тип покрытия крыш. Вместо черепицы использовались панели солнечных батарей. В лесу их эффективность наверняка была меньше, чем на открытой местности, но при такой площади поверхности батарей поселку должно было хватать электричества за глаза. Если, конечно, тут не проводились опыты в области ядерной физики.

Мыль о научном городке пришла по аналогии с Новосибирском. Там в шестидесятых тоже построили Академгородок прямо в лесу. Городок получился не такой экологичный, строили его из обычных материалов, но речь о принципе, по которому выбиралось место: работать на свежем воздухе и вдали от городской суеты. «Рациональная организация труда – путь к высокой производительности». Ровно такой же лозунг только с первым словом «научная», висел над входом в любой НИИ, отсюда и аналогии.

«Чайка» с пешеходной скоростью проехала по извилистой, но широкой главной улочке поселка почти до конца. Или до середины – дальше тоже вроде бы темнели очертания домов. На путь ушло минут десять. То есть поселок имел больше километра в длину, это как минимум.

Машина остановилась на довольно просторной, аккуратно размеченной стоянке перед самым, пожалуй, колоритным зданием – большим двухэтажным домом с четырьмя эркерами, по одному на каждую стену. Получилась этакая невысокая сторожевая башня.

– Нравится? – Андрей Михайлович нарушил молчание впервые за всю поездку.

– Впечатляет. Не скажешь, что это тюрьма.

– Это не тюрьма. – Андрей Михайлович вышел из машины.

Вывели на свежий воздух и Леонида. Дышалось здесь действительно волшебно. Чисто, сладко, ненасытно. Зимин невольно замер, наслаждаясь сосновым ароматом, но конвоиры его не поняли. Подтолкнули в спину и вынудили двигаться за майором Репиным, который уже поднялся на крыльцо дома-башни.