Разведчики

На сцене появились седой генерал, сухощавый полковник в очках, начальник госпиталя и комиссар. Комиссар подошел к столу, вытащил из кармана исписанный лист бумаги, расправил левой рукой — правой у него не было. Еще и сейчас у него не зажила рана, в этом же госпитале и лечился.

Обведя глазами собравшихся, комиссар широко улыбнулся.

— Товарищи, нашему госпиталю выпала большая честь — сегодня в его стенах будут награждаться по поручению Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик лучшие сыны нашей Родины.

Товарищи, все вы слышали сообщение Совинформбюро о разгроме немцев под Москвой.

Немцы начали свое последнее наступление на Москву шестнадцатого ноября 1941 года. Двумя танковыми ударными группами они охватили столицу с двух флангов. Стянув большие силы, немцы ценою любых потерь стремились захватить Москву…

В то время, когда всеми средствами борьбы изматывались и ослаблялись немецкие армии, наступавшие на Москву, в районе столицы сосредоточивались крупные силы Красной Армии, сформированные в глубоком тылу. Около тринадцати дивизий, оснащенных по последнему слову военной техники, расположились на флангах, вне танковых клещей.

Шестого декабря наши войска перешли в контрнаступление.

Небывалые по своей силе удары ошеломили немцев, деморализовали их. Их сопротивление было сломлено.

К ударам армий Западного фронта присоединилось наступление Калининского, Юго-западного, а затем и Северо-западного фронтов.

Потери немцев огромны. Советские войска отбросили их в некоторых местах более чем на триста — триста пятьдесят километров. Доблесть советского оружия окончательно развеяла миф о непобедимости немецко-фашистских войск…

Громкие аплодисменты прервали слова комиссара.

Синюхин очень волновался. Словно сквозь сон слышал он полковника, вызывавшего людей по списку, поздравления генерала и ответы награжденных. Синюхин поворачивался то одной стороной, то другой и никак не мог найти мало-мальски сносного положения.

— Да не вертись ты, сделай милость, — толкнул его в бок Шохин, — крутишься, как корова на льду!

Синюхин пропустил замечание приятеля мимо ушей. Он опасался, что не услышит, когда его вызовут.

Вдруг Шохин поднялся и пошел на сцену, Синюхин удивленно поднял брови — куда это он?

Но Петр спокойно взошел по ступенькам и остановился перед генералом.

— Старший сержант пограничных войск Народного Комиссариата Внутренних Дел Шохин Петр Сергеевич, — донесся до Синюхина голос полковника, — за проявленную инициативу в бою, обеспечившую разгром немецкого подразделения, за мужество и отвагу в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками награждается вторым орденом Красного Знамени.

Передав Шохину коробочку с орденом, генерал еще что-то сказал и пожал руку Петра.

— Служу Советскому Союзу! — громко ответил Шохин и, четко повернувшись, прошел на свое место.

Синюхин открыл рот, чтобы поздравить приятеля, и вдруг услышал свою фамилию.

Он подтянулся весь и, насупившись, зашагал к сцене.

Все в зале повернули к нему головы. Генерал тоже с любопытством посмотрел на него и тихо сказал полковнику:

— Видали богатыря!

— Древний русский витязь, — пошутил полковник и, взглянув на наградной лист, добавил: — Он и орден получил за то, что захватил неприятельскую пушку и притащил ее к себе в подразделение.

Синюхин взошел на сцену, остановился перед генералом, опустив руки по швам и выпятив грудь. Генерал задал ему несколько вопросов, Синюхин ответил.

— За самоотверженные действия по спасению раненых под огнем неприятеля, — читал полковник, — за спасение командира, которого пограничник Синюхин, пренебрегая смертью, прикрыл собой от осколков снаряда, пограничник Синюхин Иван Титович награждается медалью «За отвагу».

Синюхин стоял, не шевелясь. «Это доктор Акошин, — вспомнил он военфельдшера заставы Каштанова, — это справедливо — медалью „За отвагу“. Но почему генерал медали не дает? Уходить или нет?»

— За проявленную доблесть и мужество во время обороны шестой пограничной заставы, — продолжал полковник, — за проявленную инициативу во время атаки высоты Безымянной и захват неприятельского орудия, которое лично им было доставлено в свое подразделение, пограничник Синюхин Иван Титович награждается орденом Красной Звезды.

Самообладание покинуло Ивана Титовича. В ответ на поздравление генерала, он гаркнул своим могучим басом «Служу Советскому Союзу!» так, что оглушил находившихся на сцене. Сияя, шел он на свое место.

— Такой и танк приволочет, — услышал он голос с места и радостно улыбнулся…

Через три дня Петр Шохин провожал Синюхина на Карельский фронт. Угрюмый, неразговорчивый, стоял перед ним Синюхин. Разлука ложилась на его сердце тяжелым камнем. И в части были вместе, и в один госпиталь попали, лечились вместе, вместе собирались на франт. А теперь…

— Иван Титыч, ты не серчай. — Шохин чувствовал себя виноватым. — Еще увидимся. Сам понимаешь — не мог я отказаться… Я тебе все начистоту, как другу, рассказал… Ты ведь и сам хотел разведчиком стать, да только не взяли тебя.

— Видать, не заслуживаю, — угрюмо пробасил Синюхин.