Разведчики и резиденты ГРУ

«Дорогой Директор! Не знаю, в какой степени Вы осведомлены о том, что здесь в США усиленно работают над проблемой использования энергии урания (не уверен, так ли по-русски называется этот элемент) для военных целей. Я лично недостаточно знаю молекулярную физику, чтобы Вам изложить подробно, в чём заключается задача этой работы, но могу доложить, что эта работа здесь находится в стадии технологического производства нового элемента — плутониума, который должен сыграть огромную роль в настоящей войне. Только физики уровня нашего академика Иоффе могут разобраться в направляемых Вам материалах. Для характеристики того, какое внимание уделяется этой проблеме в США, могу указать следующее:

1. Секретный фонд в один миллиард долларов, находящийся в личном распоряжении Президента США, уже почти израсходован на исследовательскую работу и работу по созданию технологии производства названных раньше элементов. Шесть ученых с мировым именем — Ферми, Аллисон, Комтон, Урей, Оппенгеймер и другие (большинство имеет Нобелевские премии) стоят во главе этого атомного проекта;

2. Тысячи инженеров и техников заняты в этой работе. Сотни высококвалифицированных врачей изучают влияние радиоактивного излучения на человеческий организм. В Чикагском и Колумбийском университетах, где ведутся эти исследования, построены и действуют особые лаборатории. Специальная комиссия, состоящая из наивысших военных чинов и ученых, руководит этой работой…

3. Мой источник сообщил, что уже проектируется снаряд, который будет сброшен на землю. Своим излучением и ударной волной этот взрыв уничтожит все живое в районе сотен миль. Он не желал бы, чтобы такой снаряд был сброшен на землю нашей страны. Это проектируется полное уничтожение Японии, но нет гарантий, что наши союзники не попытаются оказать влияние и на нас, когда в их распоряжении будет такое оружие. Никакие противосредства не известны всем исследователям, занятым в этой работе. Нам нужно также иметь такое оружие, и мы теперь имеем возможность получить достаточно данных, чтобы вести самим работы в этом направлении.

Мне трудно писать. Моё зрение весьма ограниченно. Но моё письмо не так важно. Важны материалы…

Я считаю, что практичные американцы, при всей их расточительности, не тратили бы таких огромных человеческих ресурсов наивысшей квалификации и гигантских средств на не обещающую результатов работу.

Прошу выразить Вашу реакцию на это предложение «проволокой» (по радиосвязи);

4. Посылаю образцы ураниума и бериллиума.

Привет. Ахилл» (Там же. С.205-208.).

Интересна и резолюция, наложенная Ильичевым на доклад Адамса: «1. Материал срочно обработать и направить тов. Первухину. 2. Сообщить Ахиллу оценку по получению ее от тов. Первухина».

Михаил Георгиевич Первухин в 1944 году был заместителем Председателя СНК СССР и курировал работы по организации и деятельности Лаборатории № 2 во главе с Курчатовым,

занимавшейся проблемами создания советского ядерного оружия. В прилагавшемся к корпусу документов перечне имелись следующие пункты:

— конструкция экстрактивного завода — 36 фотолистов;

— восстановление сырого продукта «49». Материалы Клинтонской лаборатории — 34 фотолиста;

— доклад о ходе работы по производству урана на конференции в Вилмингтоне — 19 фотолистов;

— экспериментальная продукция расходящейся структуры цепи Ферми — 34 фотолиста…

На перечне Первухин написал: «Все вышеуказанные материалы, по отзыву Народного Комиссариата химической промышленности СССР, представляют исключительную ценность« (Там же. С.210.).

Руководство ГРУ тотчас же отправило «Ахиллу» радиограмму, в которой известило его о высокой оценке учёных. За проявленную нициативу «Ахилл» получил благодарность и премию в размере двухмесячного оклада. Мало того, что сами по себе сведения были чрезвычайно ценными — но и перехватить такие сведения у конкурирующего ведомства генералу Ильичёву было очень приятно.