Разведена и очень опасна

Я тут же поймала такси и, не долго раздумывая, села в машину. Я смотрела в окно и боялась, что Лось побежит за мной. Но он не побежал. Он стоял как вкопанный и тупо смотрел, как я отъезжаю от ресторана. Он не бросился следом за мной и не попытался остановить машину. Оной понятно, ведь у него была свадьба, а на свадьбе его ждала молодая и красивая невеста.

Поправив пышную юбку черного платья, я прижала к себе свою дамскую сумочку и назвала адрес свое-то брата.

— И если можно, то побыстрее, пожалуйста. У меня дорога каждая минута!

Таксист кивнул головой и надавил на педаль газа до самого упора.

— Знаете, на кого вы похожи? — улыбнулся таксист и посмотрел в зеркало заднего вида.

— Не знаю, — безразлично ответила я и стала смотреть в окно.

— Вы похожи на Золушку? Вы похожи на Золушку, несмотря на то что вы в черном.

— На Золушку?

— Нуда. Я даже видел вашего принца. Он стоял в дверях и провожал вас растерянным взглядом. Он громко кричал: «Кто ты?» Вы сбежали с бала?

— Можно сказать, что с бала.

— А вы, случайно, туфельку не потеряли?

— Туфельку?!

— Ну да. У вас же должна быть хрустальная туфелька.

Я слегка приподняла свои ноги, посмотрела на туфли, они были в порядке, и я громко рассмеялась.

— Мои туфли на месте! Черт побери, мои туфли на месте! — громко смеялась я и смахивала слезы.

— Жаль. — Таксист посмотрел в зеркало заднего обзора и игриво мне подмигнул.

— Почему?

— Как же ваш принц будет вас искать? Нужно было оставить ему хотя бы одну туфельку.

— Мой принц не будет меня искать.

— Почему?

— Потом, что сейчас у него свадьба и у него есть невеста, а вернее, уже жена. Увы, но не все сказки заканчиваются хорошо. Бывает и такой печальный конец, как у меня.

— И что теперь будет делать принцесса?

— Что теперь будет делать принцесса? — повторила я вопрос следом за таксистом и тут же задумалась.

Будем надеяться, что принцесса не будет долго лить слезы и найдет себе нового принца. — Таксисту явно хотелось меня утешить.

— Принцесса не будет лить слезы и не будет искать себе нового принца. Она уйдет в монастырь.

— Что?! — Таксист широко открыл рот и чуть было не въехал в столб. — В какой монастырь?

— В самый обыкновенный. Куда уходят разочаровавшиеся в этой жизни люди. Уходят вполне осознанно и уходят навсегда.

— Но принцессы разве уходят в монастырь?

— В монастырь уходят все, кто угодно, независимо от пола, положения и национальности. И даже принцессы…

Глава 22

Когда я подъехала к дому своего брата и нажала на кнопку домофона, мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Услышав в трубке знакомый голос домработницы, я постаралась сдержать слезы и произнесла, словно в тумане:

— Любовь Викторовна, это Таня.

— Какая Таня? — вновь не узнала меня домработница.

— Я вам сегодня звонила. Женька уже проснулся?

— Да, но он себя плохо чувствует.

— Мне нужно его увидеть.

— Я не сказала ему о вашем приходе.

— И не стоит. Давайте сделаем так, как договорились.

— Заходите.

Яне могу описать чувства, которые охватили меня, когда я вошла в дом, который знала как свои пять пальцев. Увидев глаза хорошо знакомой мне женщины, я с трудом удержалась от того, чтобы не броситься ей на шею и не разрыдаться.

— Здравствуйте, Любовь Викторовна!

— Вы Таня? — спросила она.

— Да.

— Пойдемте, я вас проведу в Женину комнату, только не пугайтесь, он очень сильно болен.

Я шла следом за домработницей, смотрела на знакомые комнаты и думала о том, что меня не нужно никуда вести, я могу найти дорогу сама, даже с закрытыми глазами.

— Вы так странно одеты, — осторожно заметила женщина.

— Как?

— Вся в черном, словно фея из. сказки.

— Я была на свадьбе у Лося.

— Правда? — искренне обрадовалась женщина. — Да разве на свадьбу в черном ходят?

— Нy, если я пошла, значит, ходят.

— Наверно, роскошная свадьба… Ребята к ней так долго готовились.

— Обыкновенная свадьба.

У дверей Жениной комнаты Любовь Викторовна остановилась и с тревогой сказала:

— Татьяна, и сама не знаю, почему вас сюда пустила. Возможно, это неправильно, а может, Евгению и в самом деле нужно хоть с кем-то пообщаться. Только, пожалуйста, не занимайте много времени, он слишком слаб.

— Уверяю вас, я ненадолго. У меня самой нет времени, так как я уезжаю.

— И не пугайтесь. Я не хотела говорить, но он умирает…

— Как умирает?

— Евгений медленно угасает на протяжении последних нескольких месяцев. Он не любит, когда его обхаживают, поэтому постарайтесь говорить с ним на равных, старайтесь не видеть ни его худобы, ни его бледности, ни его запавших глаз.

— Он настолько слаб?

— Врачи говорят, что уже нет надежды. Услышав последние слова, я и сама страшно побледнела, замерла, и казалось, что в меня вогнали кол.

— Надежда есть всегда. Надежда умирает последней, — произнесла я с отчаянием и сжалась, споено струна.

— Это сказала не я. Это сказали врачи. — Любовь Викторовна достала платок и промокнула выступившие слезы. — Это ужасно несправедливо. — Она тихонько всхлипнула, а ее лицо исказилось от душевной боли. — Совсем молодой. Сначала от нас ушла Александра. Теперь Евгений.

— А что с Александрой?

— Она погибла при пожаре… — Последние слова прозвучали словно пощечина.