Разведка боем

По случаю раннего утра майор Волчара решил не заморачиваться и провел колонну через центр, наплевав на всяческие запреты. Шума мы издавали изрядно, все-таки девять движков, причем достаточно мощных, но местные жители отнеслись к причиненным неудобствам прямо-таки наплевательски: ни в одном окне свет не зажегся. Привыкли, видать. А вот меня натужное гудение бензиновых моторов немного напрягало, в Федерации техника все-таки не столь шумная. А тем более в космосе, где, как известно, звук не передается ввиду отсутствия среды, необходимой для распространения колебаний. Но ничего, уже через несколько минут притерпелся, а когда добрались до отстойника и ворот в южной стене Периметра, и вовсе не замечал мерного басовитого гула. Против ожидания осматривать все машины колонны комендачи не стали, удовлетворились краткой беседой с Волчарой. После этого наша техника гуськом втянулась в изогнутый тоннель прохода. Краткий переход, отмеченный многократным усилением рева моторов, эхом отразившегося от сводов, и вот мы уже на свободе – «бобик» принялся уверенно глотать километры хорошо укатанной грунтовой дороги.

Передвижение в столь крупной колонне мало отличалось от езды в компании одного «бардака», как три дня назад. Разве что пыль глотать придется через часок-другой: пока что почва была сырой от росы. Но на этот случай предусмотрительный Сашка припас повязки из клетчатой ткани. Конечно, до фильтров или хотя бы элементарного респиратора им далеко, но за неимением гербовой, как говорится…

Скорость, как мы и предполагали, удавалось держать в пределах тридцати – сорока километров в час, поэтому полтораста километров пути до перевалки преодолевали около пяти часов. До места добрались без приключений, разве что население придорожных хуторов провожало колонну заинтересованными взглядами. Не каждый день в силах тяжких «мародеры» здесь ездили. В одиннадцать утра прозвучала команда «стой». Личный состав горохом высыпался из кунгов выстроившихся в линию «шестьдесят шестых» и под присмотром командиров отделений занялся подготовкой к приему пищи. Однако от моего взора не укрылось перемещение бойцов, сноровисто занявших устроенные со всех четырех сторон света наблюдательные пункты. «Двойка» тоже сохраняла полную боевую готовность, молотя движком на холостых оборотах. Башенка с двумя пулеметными жалами периодически поворачивалась из стороны в сторону, контролируя окрестности.

Подкрепились сухим пайком, оправились, у кого уши опухли – перекурили. Как мне объяснил заядлый курильщик Иванов, выращивание табака достаточно доходная статья у многих фермеров, хоть рынок сбыта и ограничен. Аборигены, из тех, что еще до прихода землян на планете обитали, этой вредной привычке не подвержены. А вот наши дымили с удовольствием. Так как я табачного дыма не выносил, то не смог отказать себе в удовольствии прогнать пулеметчика куда подальше – неважно куда, лишь бы не портил воздух.

В полдень раздалась команда «по машинам!», и буквально через пару минут колонна тронулась в путь. Перед этим майор Волчара уточнил порядок движения. В принципе поменялось только наше место в ордере – теперь Сашка вел «бобик» метрах в трехстах перед основным отрядом и старался не исчезать из поля зрения. Пока шло редколесье, то и дело прорезавшееся полями, это удавалось легко. На случай потери визуального контакта было предусмотрено слежение по радиомаяку – наше местоположение выводилось на КПК майора. Я нацепил монокуляр, запустил программу-навигатор в наладоннике и приступил к выполнению обязанностей проводника. С этим мог справиться и Сашка, карту я ему сбросил, но в моем случае интерфейс был удобнее, поэтому я и взялся указывать дорогу.

Двести семьдесят шесть километров на экране компа в реальности грозили превратиться во все триста или даже в триста пятьдесят. Мой пеший маршрут во всех подробностях сохранился в памяти КПК, поэтому я по возможности старался придерживаться разведанной местности. От перевалки до опушки великого леса, занимавшего почти всю территорию Чернореченского княжества, пришлось преодолеть около тридцати километров. Но это были места достаточно изученные, и мы воспользовались старинной просекой, которую деревьям так и не удалось отвоевать полностью. Потом был степной язык, пересекли его по удобной ложбинке, которая хоть и имела, как в известной песне, «семь изгибов на версту», но направление выдерживала подходящее. А вот затем начались проблемы.