Разведка боем

Андрей подумал, что ничего больше ей говорить не стоит. Слишком много сил Ирине стоило забыть о своем аггрианском прошлом, заставить себя жить и чувствовать, как простая земная девушка. Начни она сейчас снова вникать в тонкости межгалактических отношений, и неизвестно, чем это закончится. А все практические вопросы гораздо проще решать со свободной от комплексов Сильвией.

…Постояв минут десять под жесткими струями контрастного душа — от пяти до сорока градусов Цельсия и обратно, Новиков переоделся в подчеркнуто нейтральный костюм — цветная рубашка, шейный платок, светло-синие брюки, белый пиджак — и отправился наносить визит вышеупомянутой леди Спенсер.

Избавившись с помощью Ирины от сексуального напряжения, он мог не бояться попасть под обаяние чар Сильвии, против которых не смогли устоять ни Берестин, ни Сашка. Что и неудивительно, аггрианка умела себя подать, и отстраненно Андрей понимал, в чем суть и сила ее приемов. Понимал и старательно подыгрывал, дабы лишить ее желания придумывать что-то более тонкое и сложное.

Для переговоров он избрал кормовой балкон парохода, где стюард накрыл столик с кофе, фруктами, мороженым и бутылкой «брюта» в ведерке со льдом.

— Твоя подруга не будет ревновать? — спросила Сильвия, отработанным жестом поправляя падающую на глаза прядь волос и одновременно закидывая ногу на ногу так, чтобы и это не осталось незамеченным.

— Да зачем ей? — простодушно улыбнулся Новиков. — Есть французское выражение: «Ля плю белль фий не пе донне плю ку элле а», — с ужасным прононсом произнес он, — что, как я догадываюсь, означает: «Даже самая красивая девушка не может дать больше, чем она имеет». Так чего же ей ревновать?

— Вот как? — Сильвия, кажется, слегка растерялась.

— А чего? Если я хочу быть с ней, я буду с ней. Захочу уйти — она меня не удержит. Пожелаю провести с тобой в постели час или два, если ты согласишься, конечно, — Новиков изобразил полупоклон, — а потом снова вернусь к ней же, она ничего не потеряет. Посему оставим эту тему. Поговорим по делу. В результате проведенных мною оперативных действий я выяснил, кто и зачем работает против нас на Западе. Да если бы только на Западе. Вопрос вообще стоит так, жить нам или превратиться в информационный пар…

И он изложил положенную ей часть информации. Наученный горьким опытом, и не только своим, Андрей решил сделать так, чтобы никто, включая ближайших друзей, не располагал всей полнотой картины. Для их личной и общей безопасности.

— Ты согласна съездить в Лондон и поработать там по своим старым каналам? Нужно будет выйти в круги Ллойд-Джорджа, Черчилля, старой аристократии, самых серьезных финансистов. Разместить в банках такие суммы, чтобы Ротшильды, Куны и Леебы, прочие братья Бруксы бегали за тобой и спрашивали: «Что вам угодно, леди Спенсер? Чем можем служить вашей милости?»

Ему нравилось демонстративно, к месту и не к месту называть на «ты» эту рафинированную аристократку, надменную и очень красивую женщину. Привыкшую совсем к другому обращению.

Она положила на столик руки с покрытыми золотой пылью ногтями, долго смотрела на Андрея молча, подрагивая загнутыми ресницами.

— Разумеется, согласна, — сказала наконец, переведя взгляд на маслянисто блестящие волны под кормой парохода. — Только ведь ехать до Лондона не меньше недели. Можем не успеть.

— Старые игры кончились. Пойдешь через прямой канал. Будешь все время на связи. Золото и деньги через него же перебросим. В твой особняк. Только вот, твоя… Как сказать — «двойница», «предшественница», — она не помешает?

— Думаю — нет. — Сильвия снова улыбнулась странно, с каким-то ускользающим выражением. — Только хотелось бы более подробных инструкций. Замысел, конечная цель, допустимые средства.

— Средства — любые. Не до сантиментов сейчас. Замысел ты в общем представляешь, не надо изображать девичью наивность. Цель — чтобы в ближайший месяц ни одна сволочь и не подумала предпринять какие-то практические меры против врангелевской России. Под страхом отставки, полного разорения или физического устранения…

— Скажи, Андрей, ты специально так грубо себя ведешь? — спросила Сильвия не то чтобы с обидой, но расстроенно. Будто и вправду искренне пыталась с ним флиртовать, преодолевая гордость, а он дал понять, что ее чувства ему безразличны.

— Конечно. Я рассчитываю на тебя, как на жесткого и закаленного бойца, эксперта по тайным операциям. И не желаю поддаться твоим женским чарам. А то какая же может быть война, если командир ставит задачу направляемой в тыл врага разведчице, а сам думает не о деле, а о том, какова она в постели…

— Хм, — покачала она головой, — ты и вправду абсолютно честен, говоришь, что думаешь. Я это ценю. Можешь на меня рассчитывать. И в том и в другом смысле.

Новиков рассмеялся.

— Спасибо, леди Спенсер. Я тоже ценю ваши добрые намерения. Закончим с первым, поговорим и о втором. Спасибо за приятную беседу. — Он приложил руку к сердцу и встал с намерением откланяться.

— Подожди, Андрей. Ты даже и шампанское не откупорил. Невежливо. Надо бы поднять бокал за успех…