Разведка боем

– Меня нет. Я с тобой говорил, убегая по крышам от чекистов, непрерывно отстреливаясь. Ты сам слышал свист пуль и мое хриплое дыхание. Следующий сеанс связи после полуночи. Так что адью. И девушкам мой поклон. Ну, бывай.

– Ты думаешь, на него это подействует? – спросил Новиков, когда связь прекратилась.

– Не обязательно. Но теперь он все время будет терзаться, что лучше: остаться при своих принципах или всю жизнь корить себя, если он сохранит нейтралитет, а нас по сей причине угрохают.

– Тонко, хоть и жестоко, потому что нас могут угрохать и так и так.

– Не более жестоко, чем мы обошлись с чекистом.

Новиков прищурил глаза:

– А в чем жестокость? Нормальная работа. Чем этот агент лучше остальных? Если для пользы революции они чужих жизней вообще не считают, отчего мы должны переживать, что заставили Вадима своего кончить? Багрицкий писал: «Если нужно предать – предай, если нужно убить – убей!»

– Да бог с ним. Интересно, как он со своим начальством разбирается? Мозги мы им залепили крепко, хотелось бы знать, какой будет следующий ход?

– Покрутим варианты. В любом случае они сообразят, что цель наша – не мосты взрывать. Предполагаю, что к завтрему они какую-нибудь хитрую, на их взгляд, операцию придумают. Вот и давай подготовимся…

ГЛАВА 21

Вадим сделал все так, как потребовали от него эти странные «полковники». Шульгин напрасно беспокоился – стреляя в голову сексота, чекист не испытал угрызений совести. Здесь прав оказался Новиков. Раз требовали интересы дела, то что значит жизнь одного человека? А здесь информация оказалась настолько неожиданной и важной, что стоила жизни дюжины мелких агентов.

Оказавшись на улице, он, не оглядываясь, быстрым, но не производящим впечатления торопливого шагом прошел несколько переулков в сторону Покровского бульвара и только там остановился, чтобы перевести дух.

Сел на скамейку перед воротами проходного двора, вытер рукавом вспотевший лоб и лишь теперь словно заново увидел окружающий мир. С наслаждением вдохнул пахнущий дождем и мокрой палой листвой воздух.

Честно сказать, он почти не надеялся уйти живым, особенно когда первый полковник затеял свою дьявольскую игру.

За три года работы ему приходилось разрабатывать и лично проводить не одну операцию по внедрению в контрреволюционные организации, но ни разу он не встречался с подобным противником.

Не кривя перед самим собой душой, он признавал, что первый раунд проиграл вчистую. Не потому, что не достигнута цель – тут как раз формально все в порядке. Контакт состоялся, задание Агранова он выполнил – убедился, что в Москву действительно проникла группа врангелевских разведчиков, обеспечена возможность их дальнейшей разработки. Дело в другом – нет ни малейшего намека на цель их появления. Для фронтовой разведки, диверсий, даже организации восстания силами уцелевшего белого подполья присутствие в городе как минимум двух специалистов высочайшего класса просто не нужно. Каждый из них мог бы быть не меньше, как начальником всей белой контрразведки. А их двое сразу! Персоны такого ранга лично через фронт не ходят. Тем более когда их победа почти неизбежна.

С любой мыслимой в подобной ситуации задачей прекрасно справился бы и тот симпатичный подполковник, и даже, наверное, громила Мизгирь.

Вадим потер пальцами виски. От пережитого и от того, что пришлось смешать коньяк с самогоном, еще и без закуски, у него разболелась голова.

Перед тем, как идти докладывать Якову Сауловичу, неплохо бы выспаться. И выпить крепкого чаю. Благо, до конспиративной квартиры на Трубной рукой подать.

Услышав за домами дребезжание трамвайного звонка, он вскочил и напрямик, через двор, выбежал к остановке «Аннушки».

Как раз в то время, когда объекты их интереса чаевничали в гостях, Вадим закончил свой доклад Агранову.

Внимательно выслушав и не задав ни одного вопроса по ходу рассказа, начСПО задумался, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки. Сообщение агента его более чем встревожило. Хоть и был уже Агранов признанным специалистом, заслужившим авторитет у самого Дзержинского, но оценивал свои силы здраво.

Одно дело, создав гигантскую сеть агентуры – осведомителей и доносчиков, при малейшем намеке на крамолу хватать подозреваемых сотнями и потом просеивать их сквозь мелкое сито, исходя не столько из доказанных фактов, сколько из теоретической возможности и классовой принадлежности, и совсем другое – вот в этих конкретных обстоятельствах выяснить цели и задачи противника. Вадиму он верил и понимал, что с подобным ЧК еще не сталкивалась. Самые сложные из проведенных операций отнюдь не требовали тонкой интеллектуальной игры. Скорее беспринципности и беспощадности. А вот здесь… Да если еще совместить имеющиеся факты с туманными пророчествами профессора Удолина.

– Арестовывать их, ты считаешь, бесполезно? – спросил Агранов, проверяя свои предварительные построения.