Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг.

Если об участии сотрудников Четвертого управления в партизанском движении на территории России, Украины и Белоруссии написаны сотни книг и сняты десятки документальных и художественных фильмов, то в отношении Прибалтики и зарубежных стран известно очень мало. Хотя, например, руководители партизанского движения Литвы, Латвии и Эстонии работали сотрудниками соответствующих отделений в структуре Четвертого управления НКВД-НКГБ СССР.

Бывший нарком внутренних дел Литовской ССР (занимал этот пост с сентября 1940 года по июль 1941 года) Александр Гузявичюс (Гудайтис-Гузявичюс) в августе 1941 года был прикомандирован ко Второму отделу НКВД СССР, а затем до ноября 1943 года был начальником литовского отделения Четвертого управления НКВД-НКГБ СССР. После этого он возглавил оперативную группу НКГБ СССР в Литве, а когда республику освободили части Красной армии, вновь занял свой довоенный пост – стал наркомом госбезопасности Литовской СССР[516]. Член Литовского штаба партизанского движения.

Аналогичная судьба была у его эстонского коллеги. Борис Кумм с 1940 года по декабрь 1941 года был наркомом внутренних дел Эстонской СССР, затем до декабря 1943 года служил в Четвертом управлении НКВД-НКГБ СССР (начальник эстонского отделения). В первых числах декабря 1943 года возглавил оперативную группу НКГБ СССР в Эстонии. После того как республика была освобождена, стал наркомом госбезопасности Эстонской ССР[517]. Член Эстонского штаба партизанского движения.

Биография руководителя органов госбезопасности Латвийской ССР ничем не отличается от двух предыдущих. Альфонс Новик (Новикс) до войны был наркомом внутренних дел республики. Затем начальник латышского отделения в Четвертом управлении НКВД-НКГБ СССР. А в декабре 1943 года возглавил оперативную группу НКГБ СССР в Латвии. После освобождения республики – нарком госбезопасности[518]. Член Латвийского штаба партизанского движения.

Вот только об этом в Советском Союзе предпочитали не вспоминать.

Латвия – партизаны пришли с Востока

Из-за стремительного отступления Красной армии на территории Латвии не удалось создать подпольные организации и оставить партизанские отряды, как это происходило на территории Украины и Белоруссии. Первые вооруженные формирования «народных мстителей» возникали спонтанно. Составляли их военнослужащие Красной армии (в первую очередь пограничники), бойцы истребительных батальонов, а также партийные и советские активисты. Выбора у них другого не было: сдаться на милость оккупантам или продолжить сражаться.

Хотя был и третий путь. Отсидеться на глухом хуторе, а когда Красная армия будет подходить к границам республики, уйти в партизаны. Именно так поступил батальонный комиссар пограничных войск М. И. Стрельников. В июле 1941 года этот офицер встретил в лесу крестьянина Алексича Силини, который оказал отставшему от своего отряда политработнику первую медицинскую помощь. До весны 1944 года комиссар отсиживался на хуторе, а потом вместе со спасшим его местным жителем вступил в отряд «Красная стрела»[519].

Постановлением ГКО от 3 августа 1941 года было объявлено о создании 201-й Латышской стрелковой дивизии[520]

, и одновременно ЦК КП(б) Латвии и Совнархозу Латвийской ССР «поручалось приступить к формированию партизанских отрядов и групп для действия в тылу врага». Материальное обеспечение, вооружение и направление латвийских партизанских отрядов и групп в тыл врага было возложено на НКВД СССР[521]. Напомним, что организацией партизанского движения в центральном аппарате Лубянки занимался Второй отдел – Четвертое управление, которым руководил Павел Судоплатов.

Эта мера положительно повлияла на активность находящегося за пределами Латвии партийного и советского руководства республики. Если в июле за линию фронта было отправлено группа из 10 человек, то в августе из района Великих Лук 4 группы, а из-под Таллина – 2 партизанских отряда из бойцов истребительных батальонов. Одновременно активизировали свою деятельность органы армейской разведки, разведотдела штаба Балтийского флота и военной контрразведки[522].

А с августа 1941 года начались первые «провалы» в подпольных организациях. В частности, оккупантами была ликвидирована подпольная организация в Лиепае. В ноябре подобная участь постигла организацию, действовавшую в Риге. В столице республики арестовали 115 человек[523]. Основные причины произошедшего: низкий опыт (а точнее сказать, его отсутствие) у подпольщиков; жесткий контрразведывательный режим (с оккупационными властями активно сотрудничали многие жители республики); активная охота на советских, комсомольских и партийных активистов (именно они становились руководителями подполья, и их в первую очередь посылали за линию фронта) и т. п.