Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Перейдя к вопросу о походе на Мугань, я спросил его о шахсевенах. Прислуживающий за чаем векиль[85] Насир-бек, человек бывалый и давно живущий в Ардабиле, рассказал следующее: шахсевенов много племен, в которых числится до 50 000 душ; наиболее значительные и сильные в о всех отношениях, дающие тон всем шахсевенам, это полатинцы и ходжабейлинцы; каждое из этих племен может выставить до 3000 всадников, вооруженных винтовками Пибоди или Бердана. Когда эти племена перекочевывают, то по несколько верблюдов нагружают патронами; патроны покупают в Тавризе, а затем они выучились и сами их переснаряжать и делают это отлично. Все вместе шахсевены могут выставить до 10 000 вооруженной конницы. Векиль рассказывал, что во время мятежа шейха Обейдуллы

[86] против шаха главную помощь государству оказали шахсевены именно этих вышеназванных обществ. Полатинцы кочуют между сел. Разей и г. Ардабилем, а ходжабейлинцы – около сел. Берзента. За страшные разбои этого племени эмир-низам разрушил их сел. Берзент и приказал построить там калу, предполагая держать в ней гарнизон. Старшину Нур-Али вызвали в Тегеран и держат там до сих пор.

Вот с двоюродным братом этого старшины я и познакомился по дороге из сел. Разей на Даманский пост, причем он назвал себя сергенком (полковником).

Распростившись с майором и его векилем, я вернулся в свою кибитку и тот же час все записал. Вспомнил и разговор с одним всадником-шахвсевеном дорогой в сел. Гадеш. Оказывается, что до запрещения ходить к нам на Мугань шахсевенцы были богаты лошадьми и скотом; в каждом дыме (семье, или кибитке) было 3–4 лошади, до 20 штук рогатого скота и две-три сотни овец, а также до 4-х верблюдов. После запрещения переходить нашу границу скот стал сильно падать зимою от бескормицы, ибо места мало для них, а персидская часть Мугани часто бывает плохой, когда почти не идет дождь, как, напр[имер], в настоящий год. Теперь дымы сильно обнищали, а в иных уже почти совсем нет скота; лошадей уже повсюду мало. До запрещения персидские шахсевены роднились с шахсевенами, постоянно живущими на русской территории. Теперь между ними нет никакого общения, и они совершенно разрознились. Подати с них взимают непомерные; так, напр[имер], берут с каждой лошади 3 р., причем 1 верблюд считается за 2 лошади; за одну лошадь считают 4 головы рогатого скота или 10 шт. мелкого. Кроме того, много берут старшины в свою пользу: если губернатор накладывает на общество 600 туманов[87], то старшина взыскивает 1000–1200 туманов, не считая разных других сборов.

Власть старшины велика, и попасть на эту должность мечтает всякий. Так, я видел, как лебезил и заискивал перед мухтаманом бывший старшина общества сарханбайлинцев, смененный в прошлом году и добивающийся теперь нового назначения. Говорят, что он страшный мошенник и грабитель своего общества, которое его не хочет, но если он даст 200 туманов взятки мухтаману, то, наверно, будет опять восстановлен в своей прежней должности. Он и меня лично просил замолвить о нем слово мухтаману. Я ответил, что если услышу о нем хороший отзыв, то не откажусь сказать об этом его начальнику.

Вечером я заходил к мухтаману. Старый плут ловко творит свои дела за спиной губернатора. Пошутили, и я возвратился к себе, чтобы писать, пока светло. Но мухтаман скоро отправился к губернатору, и меня пригласили. Зашли к нему, говорили больше по-французски. Решили вопрос о конвое. Губернатор остается здесь еще 5 дней, а затем отправится в Белясувар, чтобы не допустить перехода шахсевен на русскую сторону Мугани.

Вечером возвратился к себе; устроили костер в кибитке, чтобы согреться. Прислал губернатор человека со столиком для меня. Он присел к огню и простодушно заметил, что «русские в самом деле недурные люди». Посмеялись мы только над вечно голодным гулямом, который умрет в ожидании обеда, а посланный действительно запоздал, и нам его принесли только в 9 ч. вечера. Ночь прошла благополучно, хотя и было холодно.

Утром 10/XI приходил ко мне с приветом переводчик мухтамана Мамед, человек бывалый и хорошо осведомленный о шахсевенах и о многих делах своего господина. Он рассказа: всех обществ шхсевенского племени 46, из коих в магале[88] Мешкин -31 общество, а в магале Ардабиль – 15 обществ. Самое большое из всех обществ – это муганлы; летом кочуют в верхнем Мешкине (около гор), а зимой перекочевывают к р. Араксу; в обществе считается 600 дымов; оно богаче всех; в каждом дыме – от 2 до 30 верблюдов, от 5 до 50 голов рогатого скота, от 2 до 10 лошадей и от многих десятков до тысячи овец, старшина этого общества Мурад-Али-бек распоряжается на правах пристава всеми другими старшинами 31 общества в магале Мешкин.