Развеселый Новый год

– Спасибо за приглашение. Только из этой затеи, и впрямь, ничего путного не выйдет. И не из-за простуды. Так уж устроено, что всякому из нас лишь в своем уделе Новый год встречать предписано: тебе – в воде, нам – в лесу. Иначе колдовская сила будет утрачена. Мы могли бы даже в прорубь не лезть, а просто в городе остаться. Да никакого толка не будет.

– Ну, как знаете, – сказал Водяной. – А я сейчас вон к той проруби поплыву, потому что оттуда лучше слышно. Чую, Новый год вот-вот настанет, – и он погрузился в воду.

Поняв, что Новый год – не за горами, все трое взялись за руки, произнесли заклинание и поспешили в лес. Несмотря на то, что они снова стали невидимыми, обратная дорога показалась им долгой и трудной. Словно бестелесная троица не летела, подобно ветру, а, увязая по пояс, тащилась по бескрайним заснеженным просторам. Наверное, такое ощущение у них появилось потому, что они были донельзя расстроены неудачей: тем, что не добыли часы.

Оказавшись на прежней поляне, все обессилено повалились на снег и принялись приходить в себя.

Немного полежав, Баба-Яга уселась и вытащила из кармана пряник. Повертев его в руках, она скривилась от досады и накинулась на Лешего с упреками:

– Все же я была права, когда говорила, что у тебя голова пустая. По твоей вине только время зря потратили, а часы не добыли. То его в аптеку потянуло, то на площадь поволокло. Нет бы, сразу в какой-нибудь дом вломились, всех перепугали и часами завладели. А он, герой, видишь ли, «сразу догадался», – и в сердцах зашвырнула пряник в снег.

– Ишь, ты, умница нашлась! – в ответ завопил Леший. – Глади, как после драки кулаками размахалась! А кто меня с панталыка сбил: в моем лесном облике запретил по городу передвигаться?!

– Я?! Тебе?! Запретила?! – задохнулась от возмущения Яга.

Наверное, после этого между ними могла вспыхнуть нешуточная ссора или даже драка. Но тут над их головами раздался шелест многочисленных крыльев. И все трое увидели, как на ветвях, окружавших поляну, деревьев стали рассаживаться птицы. Это были и синицы, и снегири, и другие птахи. В общем, все те, кто остался зимовать в лесу. Леший настороженно на них покосился, а потом прошептал:

– Это, что они вдруг? Решили за полученные обиды на нас отыграться? Скопом накинуться и заклевать?

Баба-Яга окинула хмурым взглядом птиц и сказала:

– Вроде не похоже. Они вон туда неотрывно смотрят. Только зачем, непонятно.

– А я, кажется, поняла, – вступила в разговор Кикимора. – Они на выброшенный пряник нацелились.

И впрямь, птицы спорхнули с ветвей и начали клевать ароматную сдобу. Они так весело скакали и щебетали, что Леший невольно улыбнулся, а потом сказал:

– Вот ведь как из-за неудачи настроение упало: даже никакую колдовскую пакость им сделать не хочется.

Он достал из кармана пряник и принялся крошить его возле своих ног. Птахи подняли радостный гвалт и безбоязненно подлетели к Лешему.

– Может, из-за неудачи, а, может, из-за приближения Нового года, – сказала Кикимора. – Это – торжество все-таки. Потому у тебя и настроение стало другим: праздничным.

Тут на поляну опустился филин и начал крутить головой.

– Во! – тихо рассмеялась Кикимора. – Даже до этого старикана запах сдобы дошел.

Она извлекла свой пряник и протянула его филину со словами:

– На, угостись в честь праздника. Только с птахами не забудь поделиться.

И пернатые продолжили трапезу. Когда последняя крошка исчезла, птицы снова расселись на деревьях и прекратили щебетать. А филин взлетел на самую высокую сосну. Замерев, он обратился в сторону города и навострил уши. Так в полной тишине прошло несколько минут.

Вдруг филин оживился и торжественно заухал.

«У-ху, у-ху, у-ху», – размеренно, словно отбиваемое секундной стрелкой часов, широко потекло по заснеженному лесу.

– Ого! – в восторге прошептала Баба-Яга. – Он же бой городских часов повторяет!

Лишь только филин ухнул в двенадцатый раз, как Леший, Кикимора и Баба-Яга бросились обниматься.

– Ура! С Новым годом! С новым счастьем! – дружно закричали они.

Тут филин, подобно дирижеру, взмахнул крыльями, и птицы раскрыли клювы. Только это было не разрозненное беспечное щебетанье, а слаженное хоровое пение. Пернатые то и дело весело посматривали на троицу и в благодарность за угощение старались изо всех сил. Сначала они издавали торжественные звуки, которыми всегда и встречают значимые события. Но вскоре те превратились в удалую мелодию наподобие частушек. Она была настолько зажигательной, что троица тут же пустилась в пляс.

– Йех, йех, йех, йех! – задорно выкрикнула Баба-Яга и в такт музыке прихлопнула в ладоши.

– Ох, ох, ох, ох! – весело подхватил Леший и повел плечами.

– Ух, ух, ух, ух! – звонко заголосила Кикимора и притопнула залатанными валенками.

Даже столетние деревья не удержались и принялись раскачивать ветвями. Осыпавшийся с них снег сверкал в лунном сиянии искрами праздничного салюта.