Развязка на Оккервиль, или Черемуховый холод (СИ)

- Да, знаю: "Время разбрасывать камни и время их собирать". Но насколько я понимаю, каждый должен собирать только те камни, которые разбросал сам. А я уже второй год собираю твои камни... (пауза) Я ведь думала, что в сумке, которую ты решил спрятать в камере хранения, действительно запрещенная литература, и ты не хочешь, чтобы книги попались на глаза аудиторам в офисе.

Вальтер:

- Но я же не заставлял тебя говорить следователю, что сумка твоя. Тебя же просто вызвали как свидетеля. Это было твое решение. При чем тут я?

Наташа:

- А я только в камере поняла, в чем призналась, но было уже поздно: меня начали раскручивать как обвиняемую в попытке теракта и убийстве...

Вальтер:

- Но как бы то ни было, ты меня выручила и сделка с Антоновым не сорвалась только благодаря тебе. Поэтому я не хочу быть неблагодарным. Если ты пойдешь в полицию с повинной, я добьюсь, чтобы тебе назначили наказание по минимуму; отбывать его ты будешь в Симферополе, почти рядом с домом; через несколько лет, через три-четыре, тебя переведут на поселение, а еще года через два-три оформят УДО, и потом я помогу тебе устроиться на работу...

Наташа (изумленно):

- Как у тебя все просто. Ты получишь сделку с Антоновым и женишься на Лизе; Мальцев привинтит новую звездочку к погонам, а мне достанутся семь лет в зоне и судимость за "особо тяжкое"! Прекрасно!

Вальтер (вкрадчиво):

- И Белла Генриховна не пострадает. Ты ведь не хочешь, чтобы ее тоже осудили за укрывательство и недонесение? Если мы с тобой договоримся, ее имя не будет даже фигурировать в деле.

Наташа:

- Сострадание и милосердие... Тебе знакомы эти слова?

Вальтер:

- Ты сама знаешь, что для судьи это не аргумент.

Наташа:

- А мама и сестры? Им так и ходить с клеймом? Катю и Лену выживают с работы, а начальник знает, но поощряет травлю. Мама не может даже за хлебом выйти; тут же начинают пальцем показывать и шептаться: вот, мол, мать бандитки пошла! А у нее потом давление зашкаливает. Они мне не рассказывают, не хотят волновать, но я все знаю от адвокатов. И почти полтора года в СИЗО! В домаресте отказали; видеокамеры даже в душевой; письма отдают уже распечатанными, свет не гаснет ни днем, ни ночью...

Вальтер равнодушно пожимает плечами.

Наташа:

- Я тебе предлагаю в ответ: сними с меня обвинение, это ведь в твоих силах. А потом женись хоть на всех "золотых" невестах, мне будет пофиг, я тебе мешать не буду.

Вальтер (подает знак парням, и они со спины подкрадываются к Наташе):

- Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия. Я мог бы вообще с тобой не разговаривать. Если ты не хочешь договориться по-хорошему, что же, будет по-плохому. Слишком многое поставлено на карту. Тогда ты все равно вернешься в тюрьму, получишь максимальный срок, и Измайлова тоже пойдет под суд, как соучастница. Ты этого хочешь?

Наташа (разочарованно):

- Да пошел ты! Пистолет Макарова, блин!

Вальтер (еле заметно кивает парням):

- Значит, ты сделала свой выбор!

Парни хватают Наташу с обеих сторон за руки. Напряженное движение во всех кулисах.

Вальтер:

- Сейчас тебе сделают укол, оставят на крыльце Ледового дворца и вызовут полицию. И тебе припишут еще и употребление наркотиков.

Наташа синхронно бьет одного парня бутсой по лодыжке, второго - макушкой в лицо. Оба падают. Один вопит дурным голосом, держась за ногу, второй охает, закрыв руками лицо. Наташа успевает выхватить у него из кармана брюк выкидной нож, раскрывает.

Наташа:

- Сэкономил, нанял гопников за бутылку? Думал, я в армии погоны свои на диване у генерала заработала?

Вальтер (достает пистолет):

- Да, недооценил. Брось нож, Наташа.

Парни кое-как поднимаются и, опасливо косясь на пистолет Вальтера, трусят к мосту. Один сильно хромает, второго заносит из стороны в сторону; он даже натыкается на фонарный столб.

Вальтер (взводит курок):

- Итак, значит...

Рев мотора, ослепительный белый свет фары. Луч бьет прямо в глаза Вальтеру. На экране - бешено мчащийся "харли", фигурка в шлеме склонилась над рулем. Затемнение; глухой звук удара, выстрел, звон разбившегося стекла, крик Вальтера и громкий всплеск.

Сцена освещается. Мотоцикл Беллы уткнулся в парапет. Рядом - разбитый фонарь. Наташа бросает нож за парапет; всплеск. Белла слезает с седла, снимает шлем.

Парни взбегают на мост, но тут навстречу им выскакивают Коган и Никольский.

Коган (мощным ударом сбивает с ног хромающего, прижимает его коленом к газону, выкручивает руки):

- Куда разлетелся, голубь сизокрылый? Тебе еще показания давать. И ты их дашь. Ты у меня соловьем будешь петь, уж поверь мне!

Никольский (хватает за пайту второго):

- Что, справились, два идиота, с одной девушкой?

Парень изворачивается, пытается его ударить. Никольский уклоняется, перехватывает его руку, бьет коленом ниже пояса.

Никольский:

- А ну тише, пакостник! Хватит, отвоевались!

Вальтер (из-за парапета):

- Спасите! Тону!

Наташа расстегивает куртку.

Белла (свирепо):

- Сам вылазь, авадакедавра, у тебя тут слуг нет!

Вальтер (захлебываясь):

- Я сломал ногу! Вытащите меня!