Мы знаем, что любой опыт, воспринимаемый нами из внешнего мира, вызывает в организме изменения на химическом уровне, поскольку поток сенсорной информации, достигая мозга, запускает новые химические реакции. Так что, когда мы проводим ассоциацию между тем, что испытываем в настоящий момент как новый опыт, и тем, что синаптически закреплено в нашем уме и мозге через ответные реакции тела, именно этот акт ассоциирования конкретного события формирует в памяти связь. По сути, мы
Я знаю человека, который 11 сентября 2001 года был в Нью-Йорке, в офисном здании примерно в 1,5 км от Башен-близнецов. Все сотрудники офиса собрались в комнате для заседаний, окна которой выходили на юг, в сторону горящих зданий. В комнате был телевизор, по которому они следили за разворачивавшейся трагедией. А над телевизором было окно, через которое они также могли видеть эти здания, охваченные дымом. Мой друг остро сознавал нелепость параллельного наблюдения за происходящим собственными глазами и по телевизору.
Сначала его внимание было захвачено непонятными вспышками света, брызнувшими от башни. Стояло кристально-ясное осеннее утро, и картина была прекрасной – пока верхушка здания не наклонилась в сторону и он не осознал, что она обваливается. Он сказал мне, что поднялся буквально каждый волосок на его теле. Каждый вздох и вскрик людей в комнате, возгласы удивления из телевизора, транслировавшего прямой эфир, крупные кадры расходящегося облака дыма и пыли – все моментально отпечаталось в его памяти, и он понял, что никогда не забудет ничего из этого: ни картины, ни звуки, ни ощущения. Чувства, порожденные этими шокирующими переживаниями, оказали такое мощное воздействие на его мозг, что накрепко связались с тем местом, где он находился, тем, что он делал, и людьми, бывшими рядом. Он остро сознавал формирование и запечатление этих воспоминаний по мере разворачивания самих событий.
По сути, из-за того что события 11 сентября настолько отличались от нормальной повседневной жизни, мой друг ясно осознал, что сенсорная информация, поступившая к нему из
Разумеется, мы формируем отчетливые, долговременные воспоминания не только тогда, когда переживаем или наблюдаем настолько драматические события исторического масштаба. Каждый раз, когда мы идентифицируем любое изменение в нашем нормальном внутреннем химическом состоянии, которое подвергается влиянию какого-либо стимула из нашего внешнего окружения, мы создаем эпизодическое воспоминание. Когда соединяются внешняя причина и внутренний эффект, стимул извне и ответная реакция организма, мы порождаем нейронную связь, называемую эпизодическим воспоминанием. Мы записываем такой момент, основываясь на своих ощущениях.
Здесь применим и другой принцип. Как только какое-то событие воспринято нашими органами чувств, то чем непривычнее и новее это переживание, тем сильнее сигнал, посылаемый в мозг. А чем сильнее сигнал, тем с большей вероятностью воспоминание станет долговременным. Что определяет силу сигнала? Степень новизны, непредсказуемости, уникальности, необычности, непривычности, которую мы испытываем от данного события. Это непривычное сочетание обобщенной чувствительной информации раздвигает привычные границы нервной системы и бомбардирует мозг избытком новых входящих сигналов. Выделение нейромедиаторов в синаптические щели этой конкретной формирующейся нервной сети вызывает ощущения по ассоциации с пережитым опытом. Вот что создает длительные синаптические связи.