Развивающий скачок

Со второго этажа недостроенного дома раздались выстрелы. Боковым зрением замечаю, что спутник Герыча стреляет в нашем направлении. Вован вскрикивает, мое левое плечо обжигает болью. Там, где стоят наши машины гремят два взрыва от гранат (ну, наверное, от них). Не знаю, как и когда, но в моей руке пистолет, сам лежу на боку, каким-то образом отпихнув в сторону стонущего начальника охраны, проморгавшего все, и вся. ТТ в моей руке дергается, палю, не целясь по направлению в спутника Герыча, а сам предатель и бывший заместитель Вована, словно заяц, петляя, бежит в сторону своих тачек. Ему навстречу спешат какие-то люди, стреляя на ходу в нашу строну. Наши же парни тоже открыли пальбу, хаотичную и неприцельную, но тех, кто притаился на недострое заставили замолчать. Как ни крути, а численное превосходство на нашей стороне.

В пистолете мгновенно закончились патроны, я все их расстрелял, а в цель не попал. Понимаю, что нахожусь под прицелом спутника Герыча, который сделал в моем направлении несколько быстрых шагов, решив завершить начатое. Откидывая ствол в его сторону, резко перекатываюсь и пытаюсь достать из наплечной кобуры второй пистолет. Пуля киллера ударила рядом с моей головой, отлетевшие комочки грязи попали в глаза. Действую вслепую, ствол достал, предохранитель снял и направив пистолет, где, как думаю, стоит «кряжистый» начинаю стрелять.

Слышу, как чавкает влажная земля, ко мне бегут наши парни и стреляя что-то орут.

— Маба! Вован! Сука уходит! По машинам пали! Васька подстрелили, Колян хрипит, Мишку подранили гниды!

Трясу головой и протираю глаза, восстанавливая зрение и ползу к Вовану, который продолжает хрипеть. Взрыв! Еще один! Становится светло, наши тачки полыхнули, бензобаки взорвались.

— Жив? — задаю вопрос Вовану.

Он что-то отвечает, а рядом со мной кто-то из пацанов ругается, что Герыч ушел.

— Тихо! — ору и морщусь от боли в плече и хватаюсь за него ладонью, которая ощущает теплое и липкое — кровь. — Бинты у нас есть? — оборачиваюсь к пацанам, которые меня и Вована обступили.

— Максим Васильевич, разрешите, — склонился над начальником охраны какой-то наш парень. — Я на четвертом курсе медицинского, хирургия — специальность.

— Так хрен ли ты тянешь?! Сделай чего-нибудь! — тихо говорю я, зажимая свое плечо.

— Может вас сперва осмотреть? — предлагает парень, но сам уже осторожно расстегивает на Воване кожанку.

— Успеется, — отвечаю я и пытаюсь встать на ноги. — Тебя как зовут-то? — спрашиваю парня, но тот не слышит, что-то под нос себе бубнит и Вована осматривает.

— Гриша это, на красный диплом идет, — подсказывает кто-то.

— Гришенька, ты мне Вову с того света вытащи! Он же меня от пуль закрыл! — прошу я.

— Не обещаю, — посмотрел на меня недоучившийся медик, — постараюсь и сделаю все, что смогу. Парни, мне нужны платки или чистые тряпки, Вована следует немедленно перевязать, а то кровью изойдет.

Осматриваюсь, у кого-то прошу сигаретку. Тачки горят хорошо, отечественные машины ничем не уступают иномарке. Интересуюсь о погибших и с огромным облегчением узнаю, что среди наших пацанов потерь нет, есть только раненые.

— Здесь оставаться долго нельзя, — морщусь от боли. — Парни, как хотите, но колеса необходимы. Хоть на руках сюда бэху притащите! Загрузим в нее раненых и ходу, потом уже решим, что и как дальше! — обратился я к пацанам.

Те словно ждали, когда получат приказ, сразу засуетились, а я прикрыл глаза и неожиданно стал терять сознание.

Глава 17. Разборка

Сознание вернулось резко. Как добирались до чей-то дачи у меня сохранились отрывочные воспоминания. Парни сумели к месту перестрелки пригнать бэху, раненых туда загрузили, и Гриша, к которому присоединился один из пацанов, погнали в укромное место. Я сидел рядом с Вованом и Михаилом, у которого два пулевых ранения, но не тяжелых (нога и рука прострелянные). На кочках при тряске, из-за боли в плече, отключался, дорогу не запомнил, показалось, что ехали не менее пары часов.

Привстал на скрипучей кровати — комнатка метров десять, потолок низкий, под которым тускло горит лампочка. Из соседней комнаты доносятся какие-то голоса, встал и. отправился на звук, предварительно потрогав свое плечо — перевязано, но дергает и болит.

— Блин! Да не могу я его оперировать! Нет инструментов, препаратов! В больничку его следовало сразу вести! — доказывает кому-то Гриша.

— Так мы будем смотреть как он окочурится? — возразил ему, вроде бы, Михаил. — Думай! Позвони кому-нибудь! Благо есть телефонная связь!

— О чем базар, — вошел я в комнату.

— Маба, он не желает пули доставать! — Михаил обвиняющее ткнул пальцем в Григория.

— А чем оперировать? Пальцем? Вован от болевого шока копыта откинет! — развел руками Григорий. — Предлагаю вызвать скорую, скажем, что наш начальник ЧОПа пистолет разбирал и сам себя подранил.