Развивающий скачок

Включил поворотник и свернул на бензозаправку, в надежде заправиться топливом. Перебои с бензином еще встречаются, хотя цену уже отпустили в свободное плавание. Осенью прошлого года стоимость за литр была двадцать рублей, то в данный момент, если верить вывеске на топливной колонке — уже семьдесят пять. Инфляция, скачки цен, не далек тот день, когда цифра подрастет почти до двух тысяч за литр! Прекрасно помню тот период из виденного в будущем, случится это перед деноминацией в тысяча девятьсот девяносто восьмом году. Вечером стоило топливо две тысячи, а утром уже два рубля! Ха, но после «отрезания» нулей ничего толком не изменилось, если не считать того, что правители в очередной раз всех кинули. Ценники продолжили плавный рост, до очередного скачка цен.

— А можно мне тут что-нибудь купить съестного? — задала вопрос Жанетт.

— Нет, у нас на заправках еще не продается ничего, кроме топлива, — отрицательно ответил я и отправился к окошку «королевы бензоколонки».

— До полного нальешь, красавица? — поинтересовался я, кладя в выдвижной железный ящик купюры.

— Номер колонки? — донесся до меня вопрос женщины.

— Гм, — оглянулся назад, Чирок в данный момент стоит один, других машин нет, если зрение не подводит, то стоит он напротив второй, — вторая, девяносто второй.

— Это ты сколько же заливать собрался? — удивилась заправщица, пересчитав купюры.

— Бак большой, литров под восемьдесят войдет, — пояснил я.

— Ну, ладно, заправлю, — словно сделав мне одолжение, заявила заправщица.

Покачал головой, но комментировать не стал ее слова. Отправился к колонке, нажал на кнопку сброса, а потом пистолет в бак засунул и поставил его на скрепку. Топливо в машину льется, стрелка на колонке дергается, отмеряя литры. Хм, в бак вошло чуть больше восьмидесяти литров, думаю, погрешность у колонки большая. Вернулся к заправщице и спросил:

— Кто кому должен?

— С тебя еще двести двадцать пять рублей, — ответила та. — Восемьдесят три литра заправила.

Спорить не стал, отдал требуемую сумму и вернулся к машине. Если не устраивать гонок, до Твери мы доедем и топлива еще останется. Когда же рассчитывался за заправку, то сам себе мысленно попенял: «Макс, знаешь же расклад! Так какого хрена на месте топчешься?!» Следует ускоряться, обзаводиться недвижимостью, скупать предприятия, но только нет таких финансов. Можно поразмыслить и взять кредит, но вот точно не помню условия предстоящей реформы. Где-то в середине лета последует указ, предписывающий запрет хождения всех казначейских билетов. В том числе и нельзя ими будет расплачиваться. Обмен же на новые будет происходить в течении двух недель и на определенную сумму. При предъявлении к обмену более, толи тридцати пяти, толи пятидесяти тысяч всю сумму зачислят на депозитный процентный вклад на определенный срок (вроде бы на шесть месяцев). Однако, толку от тех вкладов окажется немного, в этот момент, да и сейчас бушует гиперинфляция, бабки обесцениваются ежеминутно и люди получат деньги, на которые смогут купить намного меньше, чем полгода назад. Да и условия обмена впечатлят, всего один раз можно обменять деньги и то по месту прописки, естественно с личным паспортом, куда поставят специальную отметку. Есть над чем поразмыслить…

— Все теперь, надеюсь, без остановок до дома, — улыбнулся я Жанетт, заводя джип.

— Максим, так когда мне приступать к работе и что насчет трудового договора? — поинтересовалась моя пассажирка.

— Завтра познакомлю с программистами, поставлю задачу, — ответил я.

И все же, добрались мы не быстро. Хоть и старался не нарушать правила, а тормозили раз семь на трассе и это не считая стационарных постов! Гаишники нашему появлению просто радовались! Каждому экипажу приходилось рассказывать, что ловить им сегодня нечего. Примерно такими словами:

— Доки у меня в порядке, не пил несколько дней, скорость не превышал, — скороговоркой отвечал на приветствие гайца, когда тот подходил и представлялся. — Трасса пустая из-за аварии на Ленинградке, движение там перекрыто и сегодня вряд ли восстановится, так что, парни, лихачей не ждите.

— А чего там случилось? — интересовался тот или другой страж порядка на дороге.

— Фурик поперек дороги сложился от удара автобуса, задел иномарку, а та загорелась. Перекинулось ли пламя на другие тачки — не видел.

Ответ гаишников был всегда почти один, разнился некими вариациями:

— Вот черт возьми! А мы тут мерзнем и ведь никто по рации не предупредил! Ладно, — махали на протянутые документы, — езжайте и счастливого пути!

Как правило, успевал заметить, как патрульная машина из «засады» уезжала. На двух постах, правда, развели на пару сотен из-за движения по трассе на якобы на техническо-неисправном автомобиле. Даже грозились оставить до выяснения, прозрачно намекая на простреленную бочину. Мог бы упираться и права качать, но тогда бы они мне все нервы вымотали.